Отдать все, кроме сердца - Мелани Милберн Страница 27

Выражение лица Анжело было трудно прочитать.

— Я организовал для тебя перелет обратно в Эдинбург сегодня вечером, — сказал он. — А я полечу в Куала-Лумпур завтра утром.

Паруса ее праведного гнева внезапно потеряли ветер. Натали почувствовала себя странно покинутой, потерянной и испуганной.

— Понятно…

— До Лондона я полечу с тобой, — сказал он. — Боюсь, на пересадку до Эдинбурга у меня не хватит времени, но я отправлю с тобой кого-нибудь из подчиненных.

— Меня не нужно держать за ручку. — Она вздернула подбородок.

Анжело ответил ей долгим знающим взглядом:

— Лучше собери вещи. Через час мы уезжаем.

К удивлению Натали, путешествие в Лондон оказалось не таким тяжелым, как она ожидала. Гнев на Анжело достаточно отвлекал ее от собственного страха. Он же не произнес почти ни одного слова. Убедившись, что Натали комфортно устроилась, он с головой зарылся в бумаги и чертежи, едва отвлекаясь на кофе или еду.

После посадки Анжело представил ей сопровождающего и после короткого поцелуя в губы удалился. Натали пронаблюдала, как он шагает — словно только что оставил на почте особо надоедливую посылку и не может дождаться, когда вернется к делам.

— Сюда, синьора Белландини, — сказал Риккардо, указывая ей дорогу к самолету в Эдинбург.

— Меня зовут мисс Армитаж, — возразила она.

Риккардо недоуменно посмотрел на нее:

— Но вы же замужем за синьором Белландини, разве нет?

— Да, но это не значит, что я перестала существовать, — ответила она и, закинув сумку на плечо, зашагала к выходу.

Пару дней спустя Натали сидела у себя в студии и листала газету под утреннюю чашку кофе, с которой начинала день. Ее глаза приковала фотография в разделе международных сплетен. На фото Анжело вел молодую черноволосую женщину, придерживая ладонь у нее на спине, в роскошный отель в Куала-Лумпур. Заголовок гласил: «Свадебный месяц итальянского богача закончен?»

Ее пронизало болью, оставившей после себя холод и дрожь. Тошнота перехватила горло — отвратительная горечь желчи, которая отказывалась отступать обратно в желудок. Натали кинулась в туалет в глубине офиса и согнулась над унитазом. Она держалась за раковину руками с побелевшими костяшками, а на лбу выступил липкий пот.

— Ты в порядке? — встревоженно окликнула Линда из-за двери.

— Все нормально, — хрипло ответила Натали. — Просто расстроился желудок.

Когда она вышла из туалета, Линда держала газету в руках.

— Ты же знаешь, журналисты придумывают если не все, то уж точно половину, лишь бы продать тираж?

— Конечно, — ответила подруге Натали.

Хотела бы она, чтобы это оказалось правдой! Как глупо было думать, что Анжело начинает к ней привязываться. Он просто играл с ней, как с глупой куклой, с первого же дня. Понемногу приманивал, заставлял раскрывать свои самые страшные секреты, чтобы потом, когда она станет уязвимой и слабой, подрубить под колени с хладнокровной точностью.

Так ли чувствовала себя ее мать каждый раз, когда отец находил себе новую любовницу? Как она это выдерживала?

Как Анжело мог так с ней поступить? Неужели он настолько хотел мести? Неужели прошедшая неделя ничего для него не значила? Все это было лишь обманом? Как он может быть таким холодным и расчетливым?

Легко.

Он так и не простил Натали. Ее уход от него медленно кипел пять лет, бурля в Анжело, как лава, которая накапливается в спящем вулкане. Он терпеливо ждал, пока не настало время для удара…

Больно было думать о том, как легко оказалось ее обмануть. Как она могла позволить ему это проделать? Что случилось с ее решением не давать затронуть свое сердце? Теперь ее сердце оказалось разбито на мелкие кусочки…

— Ты знаешь, кто эта женщина? — спросила Линда.

— Нет, — напряженно ответила Натали. — И мне все равно.

— Может быть, это его помощница? — с надеждой спросила Линда.

И с чем же красотка на фото помогает Анжело? Ревность наполняла душу Натали смертоносным ядом. В голове у нее всплывали образы Анжело в проклятом отеле с «помощницей».

— Ты точно в порядке? — снова спросила Линда.

— Извини. — Натали бросилась обратно в туалет.

Дома Натали чувствовала себя ненамного лучше. В голове словно стучали молотки, а желудок как будто протерли наждаком.

От Анжело она ничего не слышала. Он наверняка слишком занят своей очаровательной темноволосой помощницей. От этой мысли желудок Натали опять сжался, и она прижала ладонь к животу, пытаясь его успокоить. На глазах внезапно выступили слезы.

В сумочке зазвонил телефон; Натали выудила его, посмотрела на имя звонившего и приняла звонок:

— Как мило с твоей стороны позвонить мне, дорогой супруг, — промурлыкала она с сахарной вежливостью. — Ты уверен, что у тебя есть на это время?

— Ты видела фото?

Ее пальцы на телефоне сжались сильнее.

— Весь мир видел фото, — сказала она. — Кто она? Твоя любовница?

— Не говори глупости, Тати.

— Не смей так меня называть! — крикнула она. — Бессердечный ублюдок! Как ты смеешь так со мной поступать?

— Успокойся и дай мне объяснить.

— Ну, продолжай, — с вызовом сказала она. — Уверена, ты уже придумал очень достоверное объяснение того, почему держишь руку у нее на спине, провожая в свой отель для отдыха и развлечений. И развлечений наверняка было больше, чем отдыха.

— Ты ревнуешь?

— Я не ревную. Просто не хочу, чтобы меня публично выставляли дурочкой. Ты хотя бы предупредил меня, что собираешься играть по таким правилам. Получается, у тебя двойные стандарты: один для тебя, другой для меня. Такие мужчины мне отвратительны.

— Ее зовут Паола Галанти, она мой представитель в команде малайзийской стройки, — сказал Анжело. — У нее возникли трудности при работе. Здесь преобладают мужчины.

— И большой сильный Анжело примчался к девушке на помощь? — ядовито сказала Натали. — Еще одна дама в беде, которую ты можешь выручить и соблазнить?

— Перестань, ради бога! — досадливо сказал он. — Паола обручена с моим другом. Я никогда с ней не встречался.

— Почему ты не сказал, что твой «сотрудник» — женщина, когда собирался туда лететь?

— Потому что ее пол не имеет отношения к ее работе в моей фирме.

— Ты мог бы мне сказать, чтобы я не узнавала это из газет!

— И это говорит женщина, которая ни слова не выдала о своем прошлом, пока я не вытянул все силком?

Натали поморщилась от его горького тона, прикусила губу и задумалась, не перегибает ли она палку?