Счастье на пороге - Лейн Сорейя

Алекс Дейн прижал два пальца к запястью и стал считать пульс. Глубоко вдыхая и медленно выдыхая, он старался успокоиться. Сердце колотилось, как отбойный молоток. Если бы не сильное чувство ответственности, он завел бы двигатель и уехал прочь. Но уехать он не мог.

В очередной раз взглянув на адрес на измятом клочке, который он и так знал наизусть с того момента, как получил его от умирающего друга, Алекс снова скомкал бумагу в шарик. С тех пор прошло несколько месяцев, и пора выполнить свое обещание.

Алекс достал пакет из мягкой коричневой бумаги и вышел из машины. Чувствуя, как сильно бьется сердце, он снова пожалел о том, что согласился сюда приехать.

Вокруг все было почти так, как он себе представлял: его окутал свежий воздух, аромат деревьев и травы. Знакомых запахов ему не хватало, пока он таскался по далеким пустыням в зоне боевых действий. С этого места он видел дом, обитый досками кремового цвета, выглядывавший из-за густых деревьев, высаженных по его периметру. Именно так описывал строение Уильям Кеннеди.

Алекс направился к дому, стараясь забыть про строевой шаг. Он боролся с чувством вины, которое охватило его, едва он ступил на американскую землю, — и крепче сжал в руке свою ношу.

От него требуется лишь передать пакет, улыбнуться и убраться восвояси. Нужно просто соблюсти эту последовательность действий и не отклоняться от плана. Не нужно поддаваться на приглашение выпить чашку кофе. Не нужно жалеть хозяйку дома. Не нужно смотреть на ребенка.

Алекс подошел к крыльцу, на котором были разбросаны детские игрушки и лежал коврик для собаки.

Алекс взглянул на дверь, потом на пакет в руке. Если он и дальше будет так сильно его сжимать, то бумага порвется. Досчитав до четырех, Алекс набрал в грудь побольше воздуха и быстро постучал костяшками пальцев по деревянной двери.

Он услышал приближающиеся торопливые шаги и в очередной раз пожалел о том, что согласился выполнить эту миссию.

Лиза Кеннеди открыла замок, взялась за ручку двери. Другой рукой она пригладила волосы, затянутые в хвост, и развязала фартук.

Она увидела мужчину, стоявшего у подножия лестницы повернувшись к ней спиной, будто он собрался уходить. Она сразу поняла, что он военный.

— Чем я могу вам помочь? — спросила она.

Неужели он друг ее покойного мужа? Она получила множество открыток и телефонных звонков от его однополчан. Вероятно, этот человек тоже пришел выразить ей свое соболезнование спустя много месяцев.

Мужчина медленно повернулся к ней. Лиза теребила в руках завязки фартука, ее любопытство росло. Коротко стриженный блондин с глубоко посаженными темно-карими глазами, каких она ни у кого не встречала. У него были широкие плечи, поджарое тело и очень печальное выражение лица. Лизе захотелось его обнять и спросить, отчего он так грустит. Но, будучи женой военного, она понимала, что в бою происходит много такого, чего не хочется вспоминать. Мужчина буквально излучал уныние.

— Лиза Кеннеди?

Она чуть не выронила фартук из рук. Услышав, как он произносит ее имя, она почти потеряла дар речи.

— Извините, мы знакомы?

Он медленно приблизился и остановился в нескольких футах от нее.

— Я был другом вашего мужа, — сказал он напряженным голосом.

Она улыбнулась. Так вот почему он собирался уходить. Ему было трудно встречаться с тем, кто потерял близкого человека.

— Я понимаю, почему вы пришли. — Лиза едва успела коснуться его руки, как он от нее отстранился.

Он отдернул руку так, словно обжегся или никогда раньше не чувствовал нежной женской кожи.

Она медленно скрестила руки на груди. Мужчина нервничал, но, если он служил с Уильямом, она может ему доверять.

Она обратила внимание, что мужчина стал бы намного красивее, если бы улыбался и смеялся. В отличие от мужа, у которого на щеках были глубокие морщины от смеха, незнакомец был совсем неулыбчивым. Возможно, он молчалив оттого, что нервничает.

— Зайдете? Я угощу вас холодным чаем, — предложила она.

Она наблюдала, как он подыскивает правильные слова. Ей стало грустно. Такой красивый, сильный человек, но ему очень тяжело привыкнуть к мирной жизни и вести себя снова как гражданское лицо.

— Я… — Он откашлялся и переступил с ноги на ногу.

Лиза почувствовала, как ее дернули за брючину джинсов, и машинально протянула руку к своей дочери. С тех пор как Лилли сообщили, что ее папа никогда не вернется домой, она не разговаривала ни с кем, кроме матери. Иногда она с такой тоской прижималась к ней, словно никогда не хотела ее отпускать.

На лице мужчины отразилось некое подобие испуга, и Лиза поняла, что он не привык к общению с детьми. Появление Лилли его явно обеспокоило. Он стал еще печальнее, если такое вообще было возможно.

— Лилли, иди и разыщи Бостона, — сказала Лиза, взъерошив длинные волосы дочери. — В холодильнике для него лежит вкусная косточка. Достань ее сама.

Лиза снова посмотрела на мужчину, который явно потерял дар речи, и решила, что, если он привык к приказам, она будет разговаривать с ним в приказном порядке.

— Сядьте там, — выдала она, указав на большой старый стул на крыльце. — Я приготовлю вам попить, а вы расскажете мне, зачем приехали в Браунсвуд, на Аляску.

На его лице промелькнуло сожаление, но она решила не обращать на это внимания. Алекс опустился на стул.

Лиза сдержала улыбку, осознавая, что своим поведением с каждым днем все больше походит на собственную мать.

Она была уверена, что мужчина не причинит ей никакого вреда. Вероятно, он страдает от последствий контузии и нервничает из-за визита в незнакомый дом, но Лиза сумеет его успокоить.

Кроме того, не каждый день на пороге ее дома появляется такой красавец. Даже если ей придется просто выпить чай с неразговорчивым парнем, она не против такой компании.

И очевидно, он пришел к ней с определенной целью. Иначе зачем бы он ее разыскивал?

Алекс мысленно обзывал себя всеми возможными ругательствами, пока стоял и пялился на несчастную женщину, которая, вероятно, гадала, из какой психушки он сбежал.

Что случилось с его умением четко и последовательно излагать мысли и решительно действовать? Он посмотрел на бумажный пакет на стуле рядом с ним и снова выругался про себя.

Уильям много рассказывал о своей жене. О том, как ее любил, какая она замечательная мать. Но он ни разу не заикнулся, до чего она привлекательная.

Алекс создал для себя определенный образ жены Уильяма, который был совсем не похож на то, что он увидел в реальности. Ее длинные, густые каштановые волосы были собраны в нетугой хвост. Глубоко посаженные глаза орехового оттенка обрамляли длинные черные ресницы. На ней были облегающие джинсы и топ на бретелях. Давным-давно Алекс не приближался к женщине, тем более к такой красивой.