Запредельный накал страсти - Мейси Ейтс Страница 26

Но он любил слушать, как она говорит. Ему нравилось, как ее нежный голос обволакивает его, как теплый мед, успокаивает его душу. До встречи с принцессой Алексу казалось, будто у него и вовсе нет души.

Потому что человек, который держал в секрете собственного сводного брата, в чьих жилах текла кровь самого эгоистичного и сладострастного негодяя на земле, вряд ли способен испытывать человеческие эмоции. Вряд ли мог почувствовать мягкость, нежность красивой женщины, с которой у него нет ничего общего. Вряд ли можно успокоить душу, которой нет.

Но с Габи все было по‑другому. Да, наверное, со стороны их связь могла показаться нелепой или даже забавной. Если бы он захотел, ему бы доставили любых млекопитающих на реактивном лайнере не позже полудня. Конечно же связь с принцессой добавила бы не так много бонусов к его статусу.

К счастью, сегодня они встречаются с Джованни. Габриэлла пойдет с ним; она будет участвовать в церемонии по передаче картины его деду, как просила ее бабушка. А потом она вернется домой. Эта мысль ранила, будто витое лезвие клинка засунули ему под кожу.

— Привет, Алекс, — сказала принцесса, выходя из своей спальни, одетая лишь в футболку. Его футболку.

Да, его любовницы часто носили его одежду, но только на Габриэлле она смотрелась по‑особенному сексуально. Как будто он никогда прежде такого не видел.

Габи была оригинальна, и не важно, что она делала. Возможно, потому, что она была его, и только его. Потому что другой мужчина никогда не касался ее, никто не целовал ее. Он никогда не был с девственницей раньше, и то, что Габи отдалась именно ему, невероятно радовало и будоражило.

— Доброе утро, Габриэлла, — поприветствовал он ее, делая глоток кофе.

— Итак, мы встречаемся с твоей семьей сегодня? — спросила она, и в ее глазах Алекс увидел грусть. Он не знал, что она задумала, — возможно, просто размышляет о возвращении домой.

Но прошлой ночью ему вовсе не казалось, что она вот так просто готова с ним расстаться.

— Да. Скоро. Тебе придется надеть что‑нибудь из женской одежды.

Она улыбнулась:

— Ты имеешь в виду, что я в таком виде не смогу познакомиться с твоей семьей?

Габриэлла произнесла эти слова так проникновенно, что Алекс вдруг почувствовал необъяснимую тоску.

— Наверное, было бы лучше, если бы ты надела какие‑нибудь брюки, когда я буду знакомить тебя с дедом.

— Потому что я бы его шокировала? — Казалось, ее обрадовала эта мысль.

— Потому что он захотел бы отбить тебя у меня.

— Никто не сможет сделать этого, Алекс, — сказала она, подходя к нему близко и целуя в щеку. — Я оденусь.

Принцесса повернулась и пошла обратно в комнату, а он сидел и обдумывал все случившееся. Что происходит в его жизни? Габриэлла полностью изменила его. Она оказалась далеко не безобидной девочкой‑отличницей, впервые встретившейся ему в дверях особняка на Асеене, а целым ураганом в очках.

Сегодня все драгоценности деда будут воссоединены. Алекс помог деду исполнить его последнее желание. Он сосредоточится на этом.

Что случилось сегодня? Сегодня произошло то, что должно. Габриэллу необходимо было вернуть домой. Габриэлла должна оказаться от него как можно дальше, пока он не причинил ей массу страданий и неприятностей. И это может подтвердить любая из его бывших любовниц. Или же Нейт.

Габриэлла должна уехать, и тогда все в его жизни встанет на круги своя. Он сможет вернуться к работе в компании, забыть о поисках потерянных картин, уроках по искусству и прекрасных глазах.

Вместо этого он чувствовал невероятную боль в груди.

Но он провел последние тридцать шесть лет, игнорируя свои чувства. Не было причин это менять.

Алекс нечасто приезжал в фамильный особняк семьи Ди Сионе. Там жили призраки прошлого. Слишком много воспоминаний о том, каким одиноким маленьким мальчиком он был, когда потерял своих родителей. Злой, страшный одиннадцатилетний мальчик, который скрыл существование сводного брата, чтобы защитить человека, не заслуживающего защиты.

Он гнал прочь эти мысли, пока двигался через главный вход, полный решимости стряхивать все неприятные воспоминания и чувства, как грязь с ботинок при каждом шаге.

Алекс слышал робкие шаги Габриэллы по мрамору. Он нес картину в семейную гостиную, готовый встретиться не только с дедом, но и со своими братьями и сестрами.

Когда он вошел, все взгляды присутствовавших в комнате устремились на него, на картину, которую он принес, и на женщину, которая вошла вслед за ним. Он не мог вспомнить, когда в последний раз видел всех родственников, собравшихся вместе.

Дарио и Данте стояли рядом друг с другом. Они наконец снова заговорили после многих лет раздора.

Все собрались здесь, в этом зале, объединенные желанием помочь Джованни. Прежде это было невозможно. Алекс давно начал бы всех высмеивать.

Нейт, с которым у него всегда были самые сложные отношения, тоже был здесь, со своей беременной подругой. И когда Алекс посмотрел на него… он не чувствовал, что виноват в его неудачах. Больше не чувствовал.

Теперь он задавался вопросом: интересно, существовали ли эти артефакты, или они искали разные виды сокровищ все вместе?

— Что с вами со всеми? — спросил он сардоническим тоном. — Никогда не видели картин? Или женщин?

Джованни остался сидеть, его темные глаза уставились на Габриэллу. И Алекс знал, что его дед видел сходство Габи и Лючии.

— Давно я не видел этой картины, — медленно произнес дед. — И… — продолжил он, глядя на Габи, — и этой женщины.

Габриэлла взглянула на него. Это было подтверждением того, что они оба уже подозревали, но Алекс хотел услышать эту историю из уст деда.

— На этой картине не только женщина, — сказал Алекс. — Там и сокровища.

Он поставил полотно на камин.

Родственники уже сосредоточили свое внимание на картине.

— Я чувствую, что здесь какая‑то история, Нонно, — сказал Алекс притихшим голосом. — И я не могу представить, что ты послал нас на поиски по всему миру, чтобы скрыть правду навсегда.

Джованни потер подбородок, выражение его лица стало задумчивым.

— В этом ты прав, Алессандро. У меня не было намерения держать вас в неведении. Почти столетие я живу и храню свои секреты, это достаточно долго для меня.

— Я ожидаю, что ты проживешь еще несколько лет, — сказал Алекс, зная, что это маловероятно.

— Хорошо бы, чтоб именно так и было, — согласился Джованни. — Но я расскажу вам то, что должен. Вы, возможно, начали подозревать, что Джованни Ди Сионе — это не мое имя. Я — урожденный Бартоло Агости.

— Надпись БАЛЬДО на драгоценностях, — сказал Дарио.