Очень женская проза - Виктория Беляева Страница 26

– Ух ты, какие мы несговорчивые! – восхитился Гвоздецкий. – Думаю, непросто будет с вами беседовать.

– Не хотите, не беседуйте, – ответила она равнодушно, уже понимая, что перебарщивает. – В шесть у «Митяя». Всего хорошего!

И первой повесила трубку.

Черт!.. Не надо было так выпендриваться! Поменьше надо было агрессии, поменьше. Гвоздецкий – человек с гонором, любит поорать и потопать ногами, но все же не дурак. Так, чего доброго, никакого крику не будет, а только ласковые увещевания. Расхорохорилась, дурочка, устроила словесное фехтование!..

Щеки горели. Она выключила диктофон – ничего путного записать не удалось. Взглянула на часы – начало пятого. Есть время привести себя в порядок и еще раз обдумать предстоящий разговор.

Подошла к зеркалу. Что вызывает у людей гнев? Противодействие им. Но одно дело, когда противодействует некая слепая сила, а совсем другое – когда реальная молодая женщина, да еще симпатичная. На красивых людей орать сложнее. Уродливое бесполое существо унизить куда проще. Значит, роковую красавицу вымучивать из себя не стоит.

Серые брючки, серый свитерок. Английский костюм за триста долларов пусть ждет следующей командировки. Стерла с ногтей лак, с лица – краску. Макияж занял минут сорок. Впрочем, макияжем это назвать трудно, скорее – театральный грим. Получилось то, что надо: некрасивая, наглая и тупая. Серая кожа, тусклые глаза. Смотреть противно.

Достала из сумочки фотографию. Вполне симпатичный мужик. Лицо серьезное, волевое, твердый подбородок, острый взгляд. Просто герой фильма про советских разведчиков! Даже как-то неловко с таким воевать. Постаралась вспомнить все, что о нем слышала.

Тридцать семь. Разведен. Жены или официальной любовницы не имеет. Интересно, почему. Впрочем, с таким характером да с такой внешностью постоянная спутница вряд ли ему нужна – он их, поди, каждый день меняет. Словом, козел.

Образование высшее – Московский Краснознаменный военный институт. В дипломе написано – военный переводчик. На самом же деле – специалист по агитации и пропаганде в тылу врага. Два иностранных языка, английский и арабский. Опыт работы за рубежом. Несколько лет в Главном разведуправлении. Господи, что он делает в этой дыре?!. Да, чужая душа – потемки…

Действует так, как учили. То есть – как в тылу врага. В каждом кабинете администрации края стоит «жучок». Лично проверяет все слухи, бытующие в администрации. Его стараниями сняты три зама губернатора. Сам же губернатор водворен четыре года назад на этот пост, опять же его, Гвоздецкого, стараниями.

Создал полтора десятка фирм, постоянно получающих заказы от края на производство и поставку всякой дряни. Дрянь поставляется по ценам, завышенным в десятки раз, иногда же и вовсе не поставляется. Навар большей частью уходит лично Гвоздецкому, кое-что, конечно, и губернатору перепадает, и еще кое-кому, но это мелочи. За четыре года выкачал из края пару десятков миллионов. Не рублей.

Губер его, похоже, побаивается. Не сразу сообразил, с кем связался. А когда сообразил, поздно было – сдаст Гвоздецкого, значит, сам сядет. За нецелевое использование бюджетных средств. За взятки. Много за что – если Гвоздецкий заговорит.

А пока он молчит, все спокойно, и никакие ревизии ничего доказать не могут.

Что еще?.. Ах да: груб и несдержан. На этом, кажется, и погорел в ГРУ. На это и вся надежда. Ее предупреждали с затаенным ужасом – будет давить, будет угрожать, не стоит вам с ним встречаться… Нет уж, если будет угрожать – встречаться действительно стоит.

…Начало шестого. Она достала из сумки замшевый футляр, вынула блестящую серебристую машинку. Это, конечно, не из шпионского арсенала, но штучка достаточно компактная и надежная. Почти плоский квадратик чуть больше мини-диска.

Микрофон-петличка цепляется на бюстгальтер – там, где будет меньше всего заметен. Под свитером не видно вообще ничего. Главное, чтоб провода не размотались и не вылезли из кармана. Для этого она закрепляет их тремя булавками – на лифчике, на поясе брюк и в глубине кармана.

Брюки достаточно широки, чтобы рекордер остался в кармане незамеченным. Туда же кладется зажигалка – доставая ее, незаметно отжимаешь кнопку «пауза», и начинается запись. Она проверила рекордер – работает как зверь, пишет тишайший шепот с расстояния в десять шагов. Только бы в «Митяе» не орала музыка! Впрочем, шесть часов – время для ресторана раннее, публики еще нет, вряд ли кто-то будет врубать музыку на полную катушку. С микрофоном между грудей чувствуешь себя как-то по-особенному. Честное слово! Что-то вроде того, что в детстве чувствуешь, играя в казаков-разбойников. Маленькой она редко играла в такие игры, все чаще – в дочки-матери, как и положено тихой девочке.

Интересно, что будут делать с записью? Ей было сказано: твое дело – его разозлить, довести до угроз, все записать. Дальше мы разберемся сами, что делать с записью угроз, адресованных государственным чиновником независимой журналистке.

Господи, неужели еще кто-то верит в независимые журналистские расследования?.. То, что она сейчас делает, никакого отношения к журналистике не имеет. Да и вообще вся ее работа не имеет к этому отношения.

Подобный заказ она получила впервые. Обычно все проще – ей дают фактаж, она просто пишет статью, которую потом кто-то где-то размещает. Ее материалы появляются в ведущих изданиях под десятками псевдонимов. Все они сплошь разоблачительные, гневно повествуют о злоупотреблениях, издержках и пережитках. Нельзя сказать, чтобы все это было враньем – писать приходится на основании реальных документов, каждый факт перепроверяется десятки раз. Но то, что она пишет, и не совсем правда.

Вот Иванов, подлец и мерзавец, как следует из ее статьи. С этим поспорить трудно. Но кто бы из доверчивых читателей знал, что статью эту заказывал Петров – едва ли не больший подлец и мерзавец, чем в красках расписанный Иванов. Правда, если она вообще существует, это все вместе – вот, скажем, правда в том, что Иванов и Петров, два подлеца, на каком-то клочке суши наступают друг другу на ноги, пытаясь поделить деньги или власть, или и то и другое. А каждый сам по себе факт, будь он хоть трижды достоверным, никакая не правда, а вообще не пойми что.

…Без двадцати шесть. Она вышла на улицу, поймала такси, назвала адрес. Серая «шестерка» отъехала от крыльца гостиницы и двинулась следом.

Ей никогда не приходилось видеть тех, о ком она пишет. Писать о совершенно незнакомом человеке все-таки проще, чем о том, которого узнал лично. А вдруг Гвоздецкий окажется настоящим обаяшкой? В голову лезли совершенно непрофессиональные мысли.

Нет, Гвоздецкий скорее всего обыкновенный вор. Человек, ворующий из регионального бюджета довольно большие деньги. Это факт. Но материал об этом заказан человеком, о котором смело можно сказать то же самое. Заказчику надо растоптать Гвоздецкого, занять его место, поставить вместо одного пластилинового губернатора другого. В чем же тогда смысл? Убрать одного вора – затем, чтоб на его место вскарабкался другой?..