Бестолковая любовь - Ирина Лобановская Страница 26

И парень, матерясь, поведал, что ехал на свадьбу. Собирался сойти на конечной, как ему объяснили. Сел в поезд, но там не объявляли главного: электричка идет на боковую ветку. Очевидно, рассчитывали на знаек. Парень доехал до конечной, но приехал совсем не туда. Оказался на боковой ветке, то бишь примерно километров на сто в другую сторону. И что ему теперь делать? Как и куда ехать обратно?

Парень метался по платформе в отчаянии.

— Ох, ты балда! — вздохнул Потап.

Потом резво сбегал к расписанию, пообщался с двумя-тремя тетеньками в платочках — он мог разговорить даже фонарный столб, — тесно общнулся со словоохотливой кассиршей и вихрем прилетел назад. И выдал четкую информацию, на какой поезд парню нужно сесть. Но конечно, этот поезд придет нескоро, потому что опять же вопрос с веткой… А машину, говорят, вряд ли здесь поймаешь: тут одни джипы элитные раскатывают — уж место такое…

В общем, помог, как сумел, объяснениями. Парень поблагодарил, вздохнул и отправился ждать свой поезд. Ситуация у него была, как говорил Николай, аховая.

— На свадьбу, главное, ехал, — сокрушался Потап. — Когда он теперь на нее попадет? Где имение и где наводнение… А кто он на свадьбе-то — гость?.. А вдруг жених? И что будет? Без него не начнут? Уже все готово, а жених сгинул — туды-растуды! Невеста в слезы, несостоявшиеся теща и тесть в бешенстве… А может, плюнут и вместо запланированного найдут невесте другого в «полевом» порядке. И свадьбу сыграют, раз она намечена, и угощение готово, и невеста настроена на соответствующий лад, и все гости, и музыка, и остальное — не пропадать же всему этому втуне?! Он когда приедет — о-о, а мы уже невесту твою за другого выдали, ты опоздал! Ну и где же ты был, сколько ждать тебя нам требовалось, балда?!

На вокзале вдруг объявили во все громкоговорители:

— Внимание! В связи с прибытием спецрейсом представителей из Нижнего Новгорода всем находящимся сейчас в здании вокзала сотрудникам уборочной службы срочно подойти в зал номер четыре.

Потап фыркнул:

— И срочно там убрать!

Судя по всему, он был прав: именно для этого их всех и зовут — «едет ревизор», — сюжет реальный и всем хорошо знакомый.

Возле перрона, когда путешественники спустились к круглобоким автобусам и озирались в поисках гостиницы, к ним неожиданно подошел Бакейкин-младший.

— Подбросить? — усмехнулся он. — Могу по дешевке…

— Ты откуда? — обрадовался Сева. — Познакомься, Потап, это мой брат Николай.

— Очень приятно, — деликатно раскланялся матрешкиных дел мастер. — Надумал тебе помочь. Все равно ты один, даже с приятелем, — он выразительно покосился на Потапа, — не справишься.

— А как же твой бизнес? — спросил Сева.

— Пусть застрелится, — пробурчал Николай.

— Ты бизнесмен? — обрадовался Потап. — Впервые живьем вижу так близко! А какой у тебя бизнес?

Николай оглядел Потапа с великосветским презрением. Сева даже передернулся: ненавидел эту привычную позу брата.

— Военная тайна, усвоил? Вперед!

Бакейкин-младший подвел друзей к своей машине, чуточку притомившейся и запыленной после трехчасового пробега из Москвы.

— Хорошо, что пробок не было. Застревая в них, я всегда начинаю мечтать о небольшом личном вертолетике. Несбыточные грезы! Но сегодня мешали только неопознанные летающие объекты — мухи и комары запоздалые.

— А утром за завтраком, в поезде, нас тоже жрали комары, — радостно поделился Потап. — Ну что ж, мы завтракаем, а они в это же время — завтракают нами. Потом — обед, и снова комарье, вроде притихшее, активизировалось. Значит, и у них тоже обеденный перерыв!

Николай опять подарил Потапу великосветски-презрительный взгляд.

— Припекает сегодня не по-осеннему… Стекла в поезде нагрелись, внизу железо у окон прямо горячее. Смотрю: жужжит и бьется там муха, явно «прибалдевшая». А потом она легла под окно, затихла и не двигается. Ну, думаю, уже вырубилась окончательно да и поджарилась в прямом смысле. Вряд ли теперь оклемается. Жареная муха! — весело воскликнул Потап. — Любимое лакомство китайцев!

Николай будто его не услышал.

— Хорошо, что я успел к вашей электричке. А если бы подзадержался в дороге и не встретил вас на вокзале, то сорвал бы сам себе такой великолепный номер! Одна твоя изумленная рожа, Севка, чего стоила!

Младший брат открыл дверцы. Машина действительно дышала последней осенней жарой и обдавала духотой, пылью и запахами российской дороги. Приятели сели сзади, Николай — на свое место, обтянутое ковриком-массажером из деревянных шариков. Внимательно глянул на друзей в зеркало:

— Так куда?

— В гостиницу нам надо… — неуверенно выговорил Сева. — Подешевле…

— Ух, какое авто! — восторженно заорал Потап. — Ты у нас заджипованный малый!

Николай выразительно хмыкнул:

— А ты забалаболенный! Может, помолчишь чуток? Номер я уже заказал. Правда, думал, что нас будет двое. Ничего, перезакажем. Поехали!..

Городок, куда приехали искатели цыганки Кати, оказался удивительно милым, чисто вымытым то ли осенними дождями, то ли речными туманами, то ли безмерно исполнительными и аккуратными дворниками, воды для своего родного города не жалеющими. Центральный проспект был застроен элитками-монолитками, живо напомнившими путешественникам столицу. И новые дорогие дома здесь тоже рвались к облакам, воодушевленные могучими подъемными кранами. Зато по боковым улочкам, разбегающимся от проспекта во все стороны, ныряющим куда-то вниз, в приовражные темнины, теснились низенькие скособоченные деревянные домики-уродцы. Вероятно, они уцелели только чудом.

На аптеке висели три запыленных плаката, прямо в одной витрине: «Светлой Пасхи!», «С праздником весны и труда!», «С 60-летием Победы!». О них уже все давно забыли.

— Как у вас город меняется! Туды-растуды! — бодро приветствовал администратора гостиницы Потап. — Скоро все жильцы из этих развалюх переедут в шикарные хоромы на проспекте!

Дама средних лет с гладко прилизанной головой, напомнившая Севе Юлю, скептично усмехнулась:

— У вас в Москве разве дают нынче квартиры бесплатно?

— У нас — не дают! — так же бодро откликнулся Потап. — Где имение, а где наводнение…

— И у нас не дают! — Дама сжала яркие губы в малиновую полоску, перечеркнувшую лицо чересчур резко, словно ручка учителя грубую ошибку в тетради школьника. — Квартиры в этих домах продаются за приличные деньги, как и у вас. И скупают их граждане из ближнего зарубежья. Тоже как у вас. Россия нынче живет по одному распорядку.

— Ох, я балда! — схватился за голову Потап. — Конечно, все везде одинаково и все везде почем… Расписания, графики… А номерок-то наш где?

— Помолчи! — презрительно бросил ему Николай. — Доверь переговоры мне. У меня лучше получится. И результат налицо.