Любви хрустальный колокольчик - Елена Ярилина Страница 26

— А, вот ты о чем волнуешься. А никакого хамства ведь и не было. Машина эта остановилась как раз для Валеры. Это ведь не такси, а частник. А за рулем был Сережа, он случайно проезжал мимо, заметил Валеру, который ловил машину позади меня, и остановился. Валера, увидев, что я ринулась к машине, на бегу крикнул: «Это мне!» Но я его не услышала, на улице ведь шумно. Произошло забавное недоразумение.

Такое объяснение показалось мне забавным и милым. Я смеялась, слушая дальнейшие Любашины излияния о том, как она продолжила столь негаданное знакомство с Валерой, сблизилась и, по ее собственному выражению, подцепила его на крючок. Рассказы сестры не просто посмешили меня, они подняли мне тонус, к тому же я выспалась и со вкусом позавтракала. Короче, мне было хорошо и я радовалась жизни, как вдруг увидела на пороге кухни Сашу, о котором умудрилась настолько позабыть, будто и не знала его никогда, и теперь, внезапно увидев, вздрогнула как от ожога. Он подошел к нам совсем бесшумно и неизвестно как долго стоял, слушая откровенные Любины рассказы, глядя, как я сижу полуголая, смеюсь и дрыгаю ногой, — от неожиданности и смущения нога моя дрогнула, и сорвавшаяся тапка угодила Любе прямо на колени. Прервавшись на полуслове, она схватила мою тапку и уже собралась кинуть ею в меня, но, проследив за моим взглядом, обернулась, тоже вздрогнула, но, быстро оправившись от неожиданности, хмыкнула:

— Ну и чего ты, спрашивается, там стоишь? Решил слабых женщин попугать? Найди другое развлечение. Ишь, насупился как сыч! Лучше бы поздоровался да поздравил с праздником еще раз, а я, так и быть, тебе кофе бы предложила. Что молчишь-то? Жень, чего это у тебя такой племянник невоспитанный и странный, а?

— Женя! Евгения Михайловна, мне надо с вами поговорить, — выговорил Саша официальным тоном, но не удержался и с ненавистью покосился на мою короткую футболку: — Оденься сейчас же! Что ты ходишь как шлюха?

Я уже успела взять себя в руки, вытащила из Любиных рук свою летающую тапку. Она в изумлении от происходящего сначала вцепилась в нее, теперь машинально отдала мне. Пока я надевала тапочку, она продолжала таращиться на Сашу, начиная догадываться о характере наших взаимоотношений, на такие вещи у нее был прямо-таки нюх. Я подлила себе еще кофе и снова уселась на стул:

— Здравствуй, Саша. Уже встал? С завтраком придется подождать, Любаша немного поспешила, предложив тебе кофе, кружки по-прежнему только две. Но ничего, мы уже заканчиваем, минут через десять кухня будет свободна. Поесть приготовите себе сами, да и уже готового в холодильнике полно, выбирайте, а кофе, надеюсь, твоя Таня сумеет сварить.

— Женя, не притворяйся, будто не слышала, мне надо с тобой поговорить, наедине, это очень важно и очень срочно. Пойдем к тебе.

Тон его был повелительным, и в нем проскальзывали угрожающие ноты, но старался он напрасно, на меня теперь любые его слова производили действия не больше, чем шорох дождя за окном. Поэтому совершенно спокойно я повернулась к Любе и попросила ее продолжать. Но Любаше, в отличие от меня, эта ситуация еще не набила оскомину, ей было очень интересно, и, переведя несколько раз взгляд с меня на него и обратно, она не утерпела и спросила, глядя на меня круглыми глазами:

— Слушай, Жень, как же это ты так, а? Бес, что ли, тебя попутал?

Такая трактовка меня вполне устраивала.

— Точно, Люба, бес, да еще какой! Помрачение ума у меня было, не иначе. Но сейчас я уже выздоравливаю от этой бесовской хворобы, прихожу в норму и нуждаюсь в присмотре опытного человека. А ты, с твоим острым умом и зорким глазом, с ходу разглядела всю сложность ситуации и поддержала меня, за что большое тебе спасибо!

Я несла всю эту ахинею скорее для Саши, чем для Любы. Не знаю, что поняла из моих слов сестра, но она перестала улыбаться и заерзала, глядя на еще более помрачневшего Сашу.

— Бес, само собой, он, как известно, еще и не то может, но и ты, голубушка моя, хоть немного думать должна. А то что же это делается — не успела от одного избавиться, надеюсь, что он в аду горит, так ты еще хуже себе нашла на свою же голову. Он же ненормальный, ты посмотри, посмотри на него, как глазищами-то зыркает, просто жуть берет.

Такого Саша выдержать уже не мог и ушел, обозвав нас на прощание шалавами и собаками женского рода. Вслед ему звучал жизнерадостный Любин смех. Но, отсмеявшись, она меня спросила озабоченно:

— Слушай, Жень, а ведь он может быть опасен?

— Еще как может.

— Да, сестренка, заварила ты кашу. Что-то больно круто. Конечно, жизнь нас учит, что кто заварил кашу, тот ее и расхлебывать будет, но ты не боись, я тебя не брошу. Вдвоем-то авось справимся, и не таким рога обламывали. Что делать-то, говори, я мигом.

— Спасибо, Любаша, я знала, что могу на тебя опереться, но делать, собственно говоря, ничего не надо. Ты все, что надо, и так делаешь, просто побудь со мной, пока он не уедет вместе со своей девицей, вот и все.

Тут Люба вдруг вспомнила:

— Да, кстати, о его девице, как ее — Таня? Я правильно разглядела, у нее вроде как хороший фингал имеется? И совсем свежий. Это, случайно, не любезный друг Саша засветил? Или это все без тебя случилось?

— Вот именно, что при мне. Та еще сцена была. Это он вчера ее так встретил после долгой разлуки. Представляешь себе такую картину: она к нему подлетает, а он вместо «здравствуй» — кулаком в физиономию!

— Ничего себе! Нет, на мой взгляд, это чересчур уж знойная любовь. Слушай, а ведь ночью эта Таня сказала, что они скоро поженятся, и он этого не отрицал, мило так улыбался. Так что, они правда женятся?

— Понятия не имею, Любашенька, может быть, и правда, разве таких ненормальных поймешь?

— Два сапога пара. Оба совершенно сумасшедшие. А тебе надо держаться от них подальше, и знаешь что, Жень? Тебе надо выйти замуж, да, да! Не качай головой, одной очень трудно, вон видишь, в какое болото угодила. Давай Сережу захомутаем, а? По профессии он, кажется, электронщик, раньше в каком-то «ящике» работал, ну а теперь в фирме, то ли совместной, то ли нашей, точно не знаю, но деньжата имеются. Опять же, разведен, детей нет и интеллигент. Короче, мужик по твоему вкусу, все, будем делать его. Ну чего ты? Смотри, как хорошо получится: я выйду за Валеру, а ты за Сережу, почти еще раз породнимся, красота! Пропадешь ведь одна, ей-богу, пропадешь.

— Люб, ну что ты все меня сватаешь, ты ведь даже и не знаешь его толком, а уже расписываешь. Да и молодой он для меня слишком, хватит с меня молодых.

— Хватит, говоришь? — Тут Люба буквально закатилась от смеха.

Глядя на нее, и я тоже начала смеяться. Отсмеявшись и вытерев слезы, мы наконец освободили кухню.

Я беспокоилась, что скоро Валера с Сережей могут приехать, а у нас посуда не мыта, ничего не приготовлено, да и сами мы распустехами ходим. Любаша лениво возражала, что они еще спят, но, подстегиваемая мною, все же позвонила Валере, ласково поинтересовалась, когда «зайчики» собираются приехать. Узнав, что не раньше пяти часов, поворковала еще о чем-то, мило распрощалась и повернулась ко мне: