Прекрасен и недоступен - Ребекка Уинтерз Страница 26

Вскоре они уже направлялись к Ауруму. Как только вертолет приземлился, навстречу выбежала Зоуи в окружении ребятишек, которые тоже проживали в имении.

Алекс подхватил дочку на руки и крепко обнял:

– Я скучал по тебе.

– Я очень ждала тебя, папочка. И скучала тоже.

Он поцеловал ее кудряшки:

– А где Дотти?

– Она в городе. – Из ее глаз потекли слезы. – Она сказала, что не может взять меня с собой.

Конечно, Зоуи это не понравилось. Алекс не имел права оспаривать решения Дотти, однако известие о ее отсутствии отозвалось болью в его сердце. Она заявила, что никогда больше не останется с ним наедине, и строго придерживалась установленного правила.

– А меня обнимешь? – Стасио заключил Зоуи в свои объятия, предоставляя Алексу возможность немного собраться с мыслями.

Инес забрала остальных детей, оставив мужчин и Зоуи одних. Они заговорили о Марке:

– Как жаль, что он заболел и не смог приехать сегодня, – произнес Алекс.

– А завтра сможет? – спросила девочка.

– Я позвоню его родителям.

– Марк очень хочет приехать. Дот сказала, что после занятий она поведет нас смотреть уток. Он ждет этого!

Алекс прекрасно понимал Марка. Время, проведенное с Дотти, было наполнено неповторимым очарованием.

– Поговоришь с его мамой? – настойчиво поинтересовалась Зоуи.

– Конечно, поговорю.

Стасио похлопал брата по плечу:

– Я пойду в конюшню седлать лошадей.

Алекс кивнул и произнес, обращаясь к дочери:

– Вперед, маленькая принцесса. Уже темнеет. Пора ложиться спать.

Он слушал болтовню Зоуи, осознавая, что речь ее становится все разборчивее и говорит она с удовольствием. За истекший месяц Дотти совершила невероятное. И никакие слова не помогут ему выразить ей свою признательность.

Следующие полчаса он провел за чтением сказок Зоуи, затем пришло время молитвы. В конце девочка сказала:

– Боже, благослови моего папочку и мою Дот.

Зоуи произнесла «Дот» совершенно отчетливо.

На глаза принца навернулись слезы. Это была заслуга Дотти. Случилось чудо. Ему хотелось кричать от восторга, но он не осмелился сделать это, потому что дочка уже была готова заснуть.

Внезапно Алекс понял то, чего не хотел признавать до сих пор. Он полюбил Дотти Ричардс. Полюбил всей душой. Он хотел провести с ней всю жизнь, и теперь ему не терпелось убедить ее в том, что ей не придется покидать его и Зоуи. Должен существовать способ удержать ее здесь, и он обязательно найдет его.

Когда дочка мирно засопела, Алекс тихо выскользнул из ее комнаты и поспешил в конюшню, чтобы сообщить брату о прогрессе Зоуи. Как здорово, что есть возможность покататься на лошадях! Алекс сможет спокойно подумать в седле.

Но как только он приблизился к брату, у Стасио зазвонил телефон. Увидев выражение его лица, он понял: случилось что-то серьезное.

– Это Гектор. Йайе плохо. Он вызвал врача, но считает, что необходимо наше присутствие.

Алекс сообщил об отъезде Инес, и они снова сели в вертолет. Волшебство вечера, проведенного с Зоуи, сменилось беспокойством за бабушку. Когда они прибыли на Хелленику, Гектор ожидал их у входа в апартаменты королевы.

– Врач сказал, что язва королевы снова обострилась. Он дал ей лекарство, и теперь она спокойно спит. Простите, что побеспокоил вас.

– Спасибо, что сообщили, Гектор. Все могло быть намного серьезнее.

– Благодарю за понимание, ваше высочество.

– Вы провели возле бабушки гораздо больше времени, чем мы. Ваша преданность изумляет. – Стасио перевел взгляд на Алекса. – Пойдем ко мне?

Алекс кивнул брату. Оба были не против выпить по бокалу чего-нибудь крепкого. Прежде чем уйти, Гектор смущенно закашлялся.

– Принц Алекс, могу я переговорить с вами наедине?

Гектор никогда не обращался к нему с такой просьбой. Алекс посмотрел на брата, который был не менее удивлен происходящим:

– Подожди меня пару минут, Стаси.

После того как Стасио ушел, Гектор спросил:

– Можем мы переговорить в ваших апартаментах, ваше высочество?

– Разумеется.

В сердце Алекса закралось нехорошее предчувствие. Наверное, бабушка чувствует себя совсем плохо, но Гектор не хочет расстраивать Стасио, у которого и так голова раскалывается от бесконечного потока проблем.

Как только они вошли в гостиную, Алекс предложил старику присесть, но тот остался на ногах.

– Я – весь внимание, Гектор. Что случилось?

* * *

– Когда придет папочка? – Зоуи плавала в бассейне вместе с Дотти. – Вчера вечером он сказал, что прилетит, когда мы кончим заниматься, да?

– Да. Лучше бы ему поторопиться. Надеюсь, Марк уже выздоровел. Скоро мы об этом узнаем, потому что я слышу гул пропеллера королевского вертолета.

Словно по команде, обе подняли голову.

Через несколько минут она неизбежно столкнется с Алексом. Это почти довело Дотти до сердечного приступа.

Она влюбилась. И наконец нашла в себе силы признаться в этом. Она снова любила, второй раз в жизни, и ей хотелось плакать от несправедливости. Судьба жестоко обошлась с ее любимыми мужем и сыном, и Дотти с огромным трудом вернулась к нормальной жизни.

Ей удалось сделать прекрасную карьеру, и вдруг она влюбилась… в принца, который навсегда останется для нее недоступным. После коронации она останется одна. Чувство одиночества постепенно заполняло ее душу. Как жить дальше?

Пока Зоуи с криками восторга бежала навстречу отцу, Дотти воспользовалась ситуацией, чтобы выскочить из бассейна и укрыться в своей комнате. Встреча с Алексом принесет лишь новый приступ боли.

Считая, что Алексу и Зоуи надо побыть вдвоем, Дотти не спешила присоединиться к ним. Она быстро приняла душ, надела джинсы и майку и села за компьютер. Доктор Райс прислал сообщение:

«Дорогая мисс Ричардс,

Наконец все уладилось. Вас заменит Мириам Хавес. Она прилетает в Афины завтра. В Нью-Йорке вас ожидает трехлетняя девочка, которой требуется тестирование. Удачи, и оставайтесь на связи.

Доктор Райс».

Дотти перечитала письмо и закрыла лицо руками. За рыданиями ее и застала маленькая принцесса, вбежавшая в комнату.

– Почему ты плачешь? – Она ткнулась носиком в лицо Дотти. – Бо-бо?

Зоуи выговорила «бо-бо» очень четко, и это должно было обрадовать Дотти, но сейчас она не могла думать ни о чем. Да. Ей было бо-бо. И от этого ее сердце разрывалось на мельчайшие частицы.