Кассандра. Пророческая бездна - Ирена Гарда Страница 26

Постояв в растерянности посреди агоры, где уже давно замерла рыночная жизнь, Кассандра повернула к дому брата, вернее, вдовы брата. Подойдя ближе, она услышала истошные женские вопли. Значит, все-таки не успела. Кто же взял на себя страшную миссию, рассказать Андромахе об убитом муже?

Но Кассандра ошиблась. В доме не было никого, кроме рыдающих служанок и заходящегося в плаче младенца. Почувствовав, что с мужем случилась беда, Андромаха сама бросилась с Скейской башне и, взбежав по ступеням, увидела, как от стен города удаляется колесница Ахилла, волоча за собой чье-то обнаженное тело, как бьется в руках дочерей и невесток Гекуба и рвется сразиться с ахейцами ставший белоголовым Приам. Громко вскрикнув, минуту назад бывшая женой, а теперь вдова Гектора потеряла сознание.

Когда Кассандра вернулась на башню, Андромаха рыдала в окружении троянок. Подойдя к невестке, царевна опустилась рядом с ней на камни башни и, прижав к груди, начала ее баюкать. Спустя какое-то время несчастная вдова немного успокоилась, и у Кассандры с Поликсеной появилась возможность отвести ее домой.

Там снова начались рыдания. Пришлось послать за врачом, который примчался с остатками мака, привычно сделал из них отвар и не сразу, но уговорил несчастную вдову его выпить. Но Андромаха была в таком состоянии, что на нее не подействовало даже проверенное средство, и она рыдала, пытаясь расцарапать себе лицо и грудь. Сидя с ней рядом, Кассандра не давала ей увечить себя, успокаивая тихими словами. Но ее невестка, казалось, ничего не слышала.

– Муж мой, Гектор! – причитала она в голос. – На кого ты бросил нас с сыном? Знаю, падет Троя, и мы с ним станем рабами у злого хозяина. Мало того, что Ахилл убил моего отца и братьев в отчем дому, так он настиг меня и здесь, погубив мужа! Эринии, Ата – вас призываю на голову этого мужа! Пусть он погибнет страшной смертью! Гектор, за что ты меня бросил? Я ли не была тебе примерной женой? Любила тебя, как никто не любил, мирилась с тем, что не главной любовью была в твоей жизни…

– Что ты говоришь, – не выдержала Кассандра такого оскорбления памяти брата, – Гектор никогда тебе не изменял! Я точно знаю!

Андромаха на мгновение подняла распухшее лицо, залитое слезами.

– Ты, ты была та, кого он любил больше всех! Но я слишком дорожила вами, чтобы хоть что-то сказать!

– Что? – от услышанной новости у Кассандры округлились глаза.

– А ты не чувствовала, как он к тебе относится, что ли? – снова зарыдала Андромаха. – Я делила с ним ложе, но в его сердце была ты! Так поплачь хотя бы со мной, в память моих невыплаканных ночами слез!

«Если бы ты не была моей сестрой, я бы на тебе женился»…

– Андромаха, милая, – зарыдала долго крепившаяся Кассандра, – а я-то глупая, ничего не понимала! Прости меня за то, что причинила тебе столько боли! Не со зла я то сделала, не со зла…

– Я знаю-ю-ю…

И уже два голоса, рыдая, по-очереди оплакивали хозяина этого дома.

Под утро Андромаха забылась тяжелым сном, и у Кассандры появилась возможность уйти домой. От нервного потрясения у нее ломило голову так, что один глаз почти не видел, и, идя за слугой, несшим в поднятой руке горящий факел, которым он освещал улицу, девушка постоянно спотыкалась, рискуя сломать себе ногу.

Добравшись наконец до Пергама, она поднялась по ступеням дворца, но не направилась сразу в геникей, а пошла в тронный зал, чтобы взглянуть на трон, на котором Гектору так и не удалось посидеть.

Каков же был ужас Кассандры, когда в кресле она увидела черную массу, которая при виде ее начала распрямляться. «Черная Кера», – пронеслось у нее в голове.

– Кассандра, это ты, – раздался голос отца, в котором слышались слезы. – Я знал, что ты придешь. Вы же были в детстве неразлучны с моим сыном. – Он замолчал, борясь с рыданиями. – Я должен перед тобой извиниться, но извинениями горю не поможешь. Ты говорила все именно так, как произошло, а я не слушал. И вот теперь мой сын лежит, брошенный в грязи, и псы рвут его тело, а я, старик, все еще дышу, ем и сплю на пышной постели. Что мне теперь делать, дочь? Скажи, ты же все знаешь!

– Если боги будут милостивы…

– Не говори мне о них! Я столько приносил жертв Зевсу и Афине, наши предки построили им роскошные храмы, а что толку? Парис мне вчера рассказал, за что его любит Афродита. Я не думал, что сын у меня такой безмозглый! Отказать Гере и Афине – это надо быть полным дураком! Я был слеп, как крот, а ты снова оказалась права, когда не хотела отпускать его в Ахайю. О, сребролукий Аполлон, что мне делать?

И Приам начал что-то бормотать себе под нос, совершенно позабыв о дочери. Постояв немного перед не замечавшим ничего отцом, Кассандра тихонечко выскользнула из тронного зала. Приближалась развязка трагедии. Она ощущала это всей кожей, шестым чувством зверя. Странно, но теперь в своих видениях она перестала видеть Трою. Перед ее мысленным взором появлялся прекрасный город, могучие ворота со львами, крутая дорога, ведущая ко дворцу, и незнакомая женщина, держащая в руках топор, с которого стекали капли крови. И она понимала, что это ее кровь.