Дресс-код вдохновения - Ирада Вовненко Страница 26

Максим встал с кровати и подошел вплотную к Юлии. Крепко обнял ее и прижал ее голову к своей груди.

– Почему же вы все так стремитесь к несвободе?

– А кто это все? Ты имеешь в виду женщин? – Волна протеста снова поднималась в ней, и голос изменил свой тембр. Это происходило с ней еще с детства. Каждый раз, когда она нервничала или переживала из-за чего-то, голос начинал менять свой тембр и повышался на несколько тонов. В школе ребята подшучивали над ней. Максиму эти изменения тональности даже нравились, подтверждая ее переживания, ее живое отношение к жизни. Ему нравились ее необузданность и спонтанное проявление эмоций. Он любил повторять, что эмоции женщины представляют собой энергетический стержень мужчины. И чем эмоций больше, тем крепче этот стержень.

Юлия положила голову к Максиму на грудь. Вдруг неожиданно серьезно посмотрела на него:

– Скажи мне, что ты хочешь встречаться со мной как с любовницей, и мы больше никогда не вернемся к этому вопросу, обещаю тебе. Я просто буду знать, что по-другому невозможно. Максим, прошу тебя, скажи мне это. Так будет честнее по отношению к нам обоим, понимаешь…

– У тебя сейчас такое решительное лицо. Такое чувство, что ты знаешь, чего хочешь. – Максим улыбался. – Меня это даже возбуждает. – Он притянул ее к себе и поцеловал в уголок губ.

– Неужели? – Юлия попыталась отстраниться. – А я думала, мужчины предпочитают безмозглых блондинок, рассуждающих о последних коллекциях модных дизайнеров. – Она провела рукой по низу его живота, зная, что его это волнует, не отрывая взгляда.

– Последние коллекции и уверенность в своих намерениях совершенно разные вещи, понимаешь, моя радость? Привлекательность женщины совсем необязательно сочетается с ее умом и интеллектом. Я бы сказал, даже наоборот. Чем интеллектуальнее женщина, тем меньше она понимает, чего хочет и вообще себя. Я бы законом ограничил поступление женщин в высшие учебные заведения. А то скоро вообще никто ни в чем не разберется. Мужчины реагируют на импульсы, очень немногим отличаясь от животных. Есть даже такая теория у психологов и генетиков, что именно женщины выбирают объект, то есть по запаху своего самца. – Максим сильно прижал ее к себе, и она почувствовала, как в самом низу ее живота начала зарождаться волна желания.

Юлия знала, что скоро эта волна сметет все на своем пути. Цунами, ураган, смерч.

– Я тебя ненавижу, Тигр, и от этого еще больше люблю.

– А ты – моя несочетаемая сочетаемость…

* * *

Юлия. Октябрь. Country club

Отправитель:

957 55 57

23 октября 18.00

«Жду тебя у нас! Смайл, смайл, твоя Ю.»

Эта осень была для Юлии очень счастливой. Казалось, страшная ссора и угроза разрыва сделали их с Максимом по-настоящему близкими людьми – исчезли все недопонимания, мелкие обиды, недосказанности. Вообще, разговаривать они стали значительно меньше, боясь неосторожным словом, как камнем, нарушить спокойную гладь установившихся меж ними прекрасных отношений любви и доверия.

Встречались часто. По случаю приятель Максима, уехав работать согласно контракту в один из университетов Англии, назначил именно Максима наблюдать за своей прекрасной квартирой на улице Рубинштейна. Юлии очень нравился старый доходный дом, она замирала каждый раз, открывая добротно отреставрированную дверь парадного подъезда и поднимаясь вверх по монументальной лестнице с перилами в стиле модерн. Квартира была большая, несколько запущенная, но это вполне вписывалось в общую барскую атмосферу. Юлия покупала постельное белье египетского хлопка, элегантные тапочки с опушкой из перьев экзотических птиц, а Максим приносил шампанское и мидий, которых они запекали в духовке.

С наступлением дождей шампанское сменилось горячим вином – Максим великолепно приготавливал глинтвейн, имел собственный секретный состав специй, и Юлия наслаждалась каждой минутой, отпивая из керамической кружки вкусный напиток, наблюдая за дождевыми каплями, скользящими по стеклу.

Комплект ключей у них был один, и Максим отдал его Юлии – она часто приезжала первой, а он иногда страшно занят на работе, все эти заседания, совещания и так хочется плюнуть! – но плюнуть нельзя. Юлия расценила вручение ключей как дополнительный жест, символизирующий их уже почти общую, совместную жизнь – ну и пусть в чужом доме, на чужой постели, зато постельное белье – свое; посмотри, какой тонкий узор, как прекрасно выполнены вот эти фестоны по краю… А вот этот узор? Не напоминает ли он тебе карту звездного неба: вот – Большая Медведица, вот – Полярная звезда…

Юлия сделалась фанатом простыней, дорогих простыней, за каждым таким приобретением ей чудилось новое звено, связывающее ее с любимым мужчиной. Максим улыбался, гладил ее по голове и называл принцессой. Она готовила ему баранину с фасолью и целые блюда пирожных эклер с заварным кремом. Засыпая, видела на туалетном столике связку ключей от квартиры на улице Рубинштейна, и в тихом полусне эти ключи представлялись ей боевым трофеем, честно завоеванным в любовном жарком сражении. Максим говорил, что никогда не был так привязан к женщине, никого так не желал, никого не хотел видеть так часто, всегда, всегда… Говорил, что постарается найти слова, чтобы, не обижая жены, раскрыть ей правду. Говорил, что оставит жене дом, деньги, автомобили; говорил, что самое для него главное – быть с Юлией, разделить с ней жизнь – все годы, что впереди.

«Что ты сделала с лицом?» – спросила Юлию подруга Таня, встретив на перекрестке. «А что такое?» – испугалась Юлия, прижимая пальцы к холодным щекам. «Ты выглядишь на двадцать пять!» – с завистью прокомментировала подруга. Так оно и было – глаза Юлии сияли, губы сами собой складывались в улыбку, кожа смотрелась роскошно, волосы послушно принимали именно ту форму прически, какая для них и планировалась. На работе она успевала сделать много, дважды удостаивалась премии по итогам месяца, а ее материал о совещании в мэрии признали лучшим за неделю, о чем Юлии сообщили по очереди главный редактор и руководитель проекта. Руководитель в восторге предложил ей существенное повышение по службе – заведовать отделом новостей, звучало очень мило: «Я знаю, Юлия, как вас уважает коллектив, как на вас пытаются равняться, брать пример, так давайте же этот хороший пример и подадим!» Наверное, надо было принять предложение сразу, но Юлия вежливо попросила время на раздумья – опасалась, как бы дополнительная нагрузка не отразилась на отношениях с Максимом, кои были для нее важнее. Руководитель проекта отнесся с пониманием, спросил, не напишет ли Юлия цикл статей о материнстве-детстве с социальным, разумеется, уклоном. Таким образом, последние две недели она моталась из родильных отделений городских больниц в детские сады, много разговаривала с женщинами, наблюдала, как мгновенно меняется лицо матери при взгляде на свое драгоценное дитя – ведь освещенное любовью, всякое лицо выглядит прекрасным.

Однажды, открывая «трофейным» ключом дверь их тайного убежища, Юлия услышала откуда-то сверху тихий, жалобный писк. Подняла глаза – площадкой выше сидел крохотный котенок, абсолютно черный.