Как две капли воды - Даниэла Стил Страница 26

Октябрь пролетел незаметно, исполненный лихорадочнойдеятельности. Эдвард Хендерсон заключил удачную сделку, долженствующую принестиему огромные прибыли, и пребывал в прекрасном настроении. Каждый день онотправлялся в контору Джона Уотсона и проводил целые часы в совещаниях сбанкирами и адвокатами.

У Оливии появились друзья, приглашавшие ее то на обед, то начай. И хотя Викторию приглашали тоже, она редко присоединялась к сестре. Онаотговаривалась тем, что ходит на лекции и собрания ассоциации суфражисток, ноОливия подозревала, что сестра неоткровенна с ней. Она инстинктивночувствовала, что встречи с Уиткомом продолжаются. Оливия старалась не говоритьна эту скользкую тему, но незаметно наблюдала за сестрой. Что она моглаподелать? Сестра влюблена, это видно с первого взгляда, и ее уже не остановишь.

Хендерсоны часто посещали спектакли и концерты, и Оливия, попросьбе отца, дала два небольших обеда. Чарлз Доусон пришел на один, но большуючасть вечера провел в деловых разговорах с отцом. Оливия же была куда менееразговорчивой, чем обычно: слишком она волновалась за сестру. Между ними словновыросла стена обиды и непонимания, через которую Оливия была не в силахпроникнуть, и, когда пыталась расспросить Викторию, та обвиняла сестру внесправедливости и чересчур буйном воображении.

Оливия мечтала о том времени, когда они наконец вернутсядомой и сестра, возможно, излечится от своего несчастного увлечения. Ей былотяжело без привычной дружбы и понимания, но в конце октября Эдвард сообщил, чтоони вряд ли уедут в Кротон до Дня благодарения [2]. Он окончательнодоговорился о продаже завода и, кроме того считал, что девочкам пошло на пользупребывание в Нью-Йорке. У них появились друзья, и кроме того…

Тут отец заговорщически подмигивал. Вдруг они найдут себеподходящих женихов?

В любом случае девушки прекрасно проводили время. Оливияприобрела знания светского этикета и стала идеальной хозяйкой, а Викториярасцвела, превратившись в неотразимую женщину, окруженную аурой изысканности иутонченности. Вслух эти перемены не обсуждались, но те, кто хорошо зналдевушек, все замечали. Оливия считала, будто сестра специально ведет себя так,чтобы привлечь Тоби. А Виктория никому ничего не рассказывала, тем болеесестре. Оливии ничего не было известно о ее тайных свиданиях с Тоби, о том, чтопроисходит в маленьком домике, где они встречались каждое утро. Но оначувствовала, что отношения сестры с Тоби крепнут, а Виктория избегает ее, икажется вечно занятой, что Оливия считала подозрительным.

– Вы еще не устали от нашего города? – спросилкак-то Чарлз, приехавший к отцу. Оливия велела подать поднос с чайником ичашками в кабинет, и Эдвард попросил ее остаться, поскольку они уже закончилиразговор.

– Немного, – улыбнулась девушка. – Мне здесьнравится, но очень хочется полюбоваться, как желтеют деревья в Кротоне.

– Скоро вернемся, – улыбнулся отец, благодарный запомощь. Все два месяца она идеально вела дом.

– Вы обязательно должны привезти к нам Джеффри. Жаль,что я так с ним и не познакомилась, – тепло улыбнулась Оливия.

– Ему у вас понравится, – заверил Чарлз.

– Он катается верхом?

Адвокат с сожалением покачал головой.

– Возможно, я могла бы поучить его.

– Он наверняка согласится.

– Кстати, а где твоя сестра? – неожиданно перебилотец.

– Как обычно, где-то с друзьями. Или в библиотеке. Незнаю. Должно быть, скоро вернется.

– В последнее время ее почти никогда не бываетдома, – заметил отец, радуясь невероятной популярности дочерей, имевших.огромный успех.

Вскоре Чарлз ушел, и возвратившаяся Виктория встретила егона крыльце. Они немного поболтали, но Чарлз не заметил быстро умчавшегосяавтомобиля. Доусону показалось, что глаза девушки затянуты мечтательным туманом,и он снова был поражен ее необычным сходством с сестрой. По временам он не могих различить, и в то же время какие же они разные в своих воззрениях истремлениях!

Он все еще размышлял об этом по пути домой. Скоро Деньблагодарения, а потом и Рождество. Последнее время он ненавидит праздники. БезСьюзен так пусто и одиноко.

Вечером Хендсрсоны отправились на концерт в «Карнеги-холл»,где встретили немало знакомых, среди которых был и Тобиас Уитком, правда безжены. Кто-то сказал, что она больна, но остальные рассмеялись и высказалипредположение, что Эванджелина снова в положении. Виктория на это лишьулыбнулась. Этого просто не может быть! Тоби со дня на день объявит о разводе!Может, уже объявил и супруги решили отныне не появляться вместе на публике! Нокакова бы ни была причина отсутствия Эванджелины, Тоби и Виктория почти весьвечер не сводили глаз друг с друга.

На этот раз отец кое-что заметил, но по пути домойпромолчал, надеясь, что молодой Уитком окажется достаточно благоразумен и неизберет своей очередной жертвой его дочь.

– Отец все видел, – предостерегла Оливия,переодеваясь ко сну, но Виктория, как всегда, беззаботно отмахнулась. Оливияпоморщилась. Ей по-прежнему доставляла боль отчужденность сестры.

– Отец ничего не знает, – уверенно ответилаВиктория.

– А есть что скрывать? – мягко осведомиласьОливия, неожиданно испуганная мыслью о том, насколько далеко все это моглозайти, но Виктория даже не позаботилась ответить.

В эту ночь обеим девушкам снились кошмары. А утром, ксожалению, кошмары стали явью. Приехал Джон Уотсон и спросил, нельзя ли емупоговорить с Эдвардом. Визит не показался девушкам чем-то необычным –поверенный часто виделся с отцом.

Берти принесла кофе в библиотеку. Оставшись наедине схозяином дома, адвокат долго мялся, не зная, с чего начать. При мысли о слабомсердце старого друга ему становилось страшно, но выхода не было. Он обязаноткрыть правду. Обязан.

– Боюсь, – начал он, – я принес дурные вести.

Мужчины обменялись долгими взглядами. Оба словно стоялиперед зияющей пропастью, заглянуть в которую у них не было ни сил, нирешимости.

– Продажа завода не состоялась?

Эдвард выглядел разочарованным, но не сломленным. ОднакоДжон отрицательно покачал головой.

– Нет, к счастью, с этим все в порядке. Собственноговоря, мы надеемся все завершить к Рождеству.

– Я так и думал, – облегченно вздохнул Эдвард.Слишком долго они трудились – несправедливо, если все рухнет в последнююминуту.

– Поверьте, Эдвард, я крайне опечален, но молчать немогу, хотя сознаю, как расстрою вас. Дело в Виктории.

Он едва ворочал языком, с трудом выговаривая слова. Не дайБог он убьет своего дорогого друга. И уж совершенно точно, глубоко его ранит.