Подружки невесты - Джейн Костелло Страница 25

С аргументами «против» выступает Леона, бывшая соседка Джорджии – дамочка в суперстильном дорогом наряде и такая тощая, будто сразу после рождения села на диету доктора Аткинса.

– Суть брака в том, – заявляет она, томно потягивая шабли, – что вы ругаетесь все больше, а трахаетесь все меньше!

Все дружно хохочут. Но разве сегодня мы имеем право поддаваться такому пессимизму?

– О, Бога ради, Леона... – со смехом машет на нее Джорджия. – Грейс, ну хоть ты меня поддержи! Замужество – это классно, правда? Давай, скажи им! Я знаю, что могу на тебя рассчитывать!

Грейс, захваченная врасплох, замирает с вилкой и ножом в руках.

Я толкаю ее локтем. Что за странный ступор приключился с подружкой?

– Ох, прошу прощения! – наконец говорит она. – Да, конечно! Брак – это чудесно. Восхитительно! Да, это просто сказочно!

– Брак сблизил вас еще больше, правда? – продолжает допытываться Джорджия.

– Ну... э-э... трудно сказать... – уклончиво бормочет Грейс. Не скрою, все мы ожидали от нее чуть больше энтузиазма.

– Я имею в виду, что мы с Патриком всегда были очень близки, – продолжает Грейс более уверенным тоном. – Вдобавок у нас уже есть дети, а это все меняет! Когда ребенок заходится криком часа в два ночи, а вам обоим завтра на работу... Такие события сплачивают семью больше, чем что-либо еще!

Джорджия улыбается. Похоже, она вполне довольна отпетом.

– Так ты рада, что вы поженились? – на всякий случай уточняет будущая невеста.

Грейс снова медлит.

– Разумеется! – наконец говорит она – таким тоном, словно хочет развеять собственные сомнения. – И потом, что была отличная вечеринка, не так ли?

Наконец мы выходим на улицу и направляемся к Мэтью-стрит, улице баров и ночных клубов. Вот место, гораздо больше подходящее для проведения девичника! Несмотря на то что температура воздуха едва ли выше нуля, девушки на улице одеты легко, словно у нас тут Фиджи. Мужчины провожают их одобрительными взглядами.

– Надеюсь, ты не будешь возражать, Айви... – говорит Джорджия. – Девочки решили помочь мне нести подарки и распихали все по сумкам, пока ты ходила в туалет. Если не ошибаюсь, тебе достались меховые наручники.

– А я-то думаю, почему сумка потяжелела... – киваю я. – Правда, Грейс еще навьючила меня своими щипцами для завивки. А вообще, знаешь, наручники надо держать наготове – если эта гадкая Леона будет продолжать распространяться об ужасах семейной жизни, придется ее к чему-нибудь приковать!

Всей толпой мы заходим в ретро-клуб, где весело проводили время, будучи студентками. Едва мы переступаем порог, раздаются первые аккорды «Девушки из Нью-Йорка», и Валентина, швырнув пальто на стул (в духе героев фильма «Лихорадка субботнего вечера»), стремительно несется к центру танцпола. Сложив руки на груди и надув губки, она дразняще покачивает бедрами, как профессиональная танцовщица (или трансвеститка).

– Что скажете? – спрашиваю я Грейс и Шарлотту. – Присоединимся к ней или пока просто посидим?

Сама я умираю от желания потанцевать, но последнее слово за Шарлоттой. Я знаю, что дискотеки привлекают ее не больше, чем исполнение канкана голышом перед главным храмом города.

Но сегодня Шарлотта не перестает нас удивлять.

– Я пойду с тобой, Айви! – объявляет вдруг она и, поймав мой недоверчивый взгляд, нервно улыбается. – А что тут такого?

Движения Шарлотты медленные и не слишком уверенные, но через несколько треков ее скованность исчезает. Похоже, она вовсю наслаждается приятным вечером!

– Шарлотта! – кричит Грейс. – Вообще-то я уже говорила, но ты сегодня выглядишь просто потрясающе!

– Спасибо, Грейс, – улыбается Шарлотта. – Я только в начале пути...

– Правда? – подключаюсь я. – Тебя уже не узнать, что же будет дальше?

– Я все еще недовольна своим весом, но я с этим справлюсь, вот увидите!

– Молодец! – кивает Грейс.

– Просто я... Я бы так хотела стать похожей на тебя! – застенчиво признается Шарлотта.

– На меня? – Грейс смотрит на нее широко открытыми глазами.

– Конечно! Ты такая красивая, и у тебя чудесная семья! Я отдала бы все на свете, чтобы оказаться на твоем месте...

Грейс замирает, и ее лицо постепенно озаряется улыбкой.

– Так, значит, я счастлива? – задумчиво говорит она.

Добрых полчаса мы энергично разряжаемся под шлягеры, которые открывали хит-парады еще в те времена, когда я была на грудном вскармливании. Наконец Грейс требует передышки.

– Хочешь выпить? – спрашивает она, стараясь перекричать «Джексонс файф».

Я киваю, и мы с ней пробираемся сквозь толпу танцующих к бару. Шарлотта – невозможно поверить! – остается на площадке.

– Тебе вина? – спрашивает Грейс.

– Ага! Только, похоже, мы здесь единственные, кто не пьет слабоалкогольный коктейль...

Грейс кривится.

– Если бы я мечтала наглотаться химических добавок, то осталась бы дома и съела один из клубничных муссов Полли. Ой, пока не забыла, мои щипцы все еще у тебя?

– Да. У меня твои щипцы, у меня меховые наручники Джорджии, у меня в сумке столько чужого барахла, что наберется на целую распродажу. Кто платит, ты или я?

Подруга достает из кошелька двадцатифунтовую банкноту и только собирается протянуть ее бармену, как за спиной у нас раздается смутно знакомый голос:

– Эй, девушки! Позвольте, я расплачусь!

Я резко оборачиваюсь и... Неужели это не сон?! Господи, дай мне сил не рухнуть в обморок!

– Джек! – радостно ору я на весь зал.

Наверное, я сейчас похожа на какую-нибудь особенно восторженную героиню Джейн Остин, которая вдобавок наглоталась психостимуляторов.

Определенно, мне в последнее время недостает сдержанности!