Маша и Медведев - Инна Туголукова Страница 25

Сама же Юлька ее разночинский порыв встретила восторженно.

«Молодец, мамуля! — написала она. — Вот это круто! Честно говоря, не ожидала от тебя такого решительного шага — уж больно ты захандрила. Вот так и надо прощаться со старым — сбрасывать с себя, как отмершую кожу.

Это здорово — начать другую жизнь, совсем новую, незнакомую! Ты свободная, еще молодая, красивая, вся открытая новым впечатлениям и чувствам. Ты теперь обязательно будешь счастлива! Именно потому, что уехала из Москвы, сменила обстановку, образ жизни, привычки, возможности — все!

Ты только подумай, ведь это же чудо — начать жизнь с белого листа! Один раз у тебя не получилось (ну, не считая меня, конечно!), и тебе дали уникальную возможность переписать все заново, набело, как ты хочешь!

В Москве ничего бы не вышло. Ни новая работа, ни даже новый мужчина не помешали бы тебе остаться прежней: так бы и тащила на себе весь груз своей прошлой жизни — ошибки, обиды, проблемы и сомнения.

Кстати, о мужчинах. Крепкие фермеры и их сыновья — это именно то, что надо. Они здоровы духом и телом, обладают здравым смыслом и надежны, как сама земля. Оглянись вокруг, и ты увидишь…»

— По-моему, моя умная дочка не имеет ни малейшего представления о современной российской деревне, — засмеялась тогда Маруся.

— Во всяком случае, очень смутное, — согласился Василий Игнатьевич. — Но в одном она, безусловно, права: из Москвы стоило уехать.

Очередное письмо пришло двадцать третьего декабря, в канун Марусиного дня рождения.

— Вам тут еще извещение из областного центра, с главпочтамта, — сказала оператор Люба Палилова.

— Какое извещение? — удивилась Маруся.

— Вам деньги поступили. Крупная сумма в валюте. А мы с валютой не работаем. Так что придется в Иваново ехать. — И не удержалась, спросила: — Дочка, наверное, прислала?

— Наверное… То есть конечно! Кому же еще? — растерянно проговорила Маруся, вертя бумажку с астрономической для нее суммой — тысяча долларов. — И что еще вздумала? Зачем?!

И, нарушая традицию, присела у окна за столик, вскрыла конверт. Письмо было поздравительным.

Моя самая дорогая и любимая мамочка! — читала Маруся. — Какое счастье, что Бог послал мне именно тебя — такую неповторимую и прекрасную! Нет таких слов в «великом и могучем», чтобы выразить мою любовь к тебе, самой доброй, веселой, жизнерадостной, рукодельной, интеллектуальной, оптимистичной, умной, увлеченной, спортивной, трудолюбивой и музыкальной!

Поздравляю тебя с днем рождения! Пусть твоя жизнь с каждым днем становится все прекрасней, многогранней, насыщенней и ярче! Счастливы люди, живущие рядом с тобой! Желаю тебе непрестанно купаться в любви своих друзей и родных, которым судьба подарила драгоценную возможность греться в исходящем от тебя тепле, наслаждаться твоим остроумием и утешаться твоей мудростью.

Оставайся такой же цветущей, молодой, уверенной в себе и успешной. Множества тебе желаний и еще больше средств для их осуществления, душевного покоя и ощущения постоянного, непрекращающегося счастья!

Лучезарною улыбкой

Лица все озарены.

С днем рождения, родная,

Поздравляем тебя мы!

Пожелать хотим здоровья,

Счастья, радости, любви!

Ты своим теплом душевным

Озаряешь наши дни.

И улыбкой согреваешь

В хмурый, пасмурный денек.

Разве может быть с тобою

Кто-то сир и одинок?

Искры юмора метает!

Песни звонкие поет!

С днем рождения, родная!

Веселится весь народ!

Целую тысячу раз! Твоя Юлька.

P.S. Самые горячие приветы и самые сердечные поздравления от Франка и его родителей!

P.P.S. Деньги тебе на подарок твоя доченька заработала сама! А еще я наконец определилась с профессией — выбрала психологию, накупила целую кучу умных книг, а учиться решила все же в Сорбонне.

P.P.P.S. Я так соскучилась по тебе, моя мусенька! Весной хочу приехать, и Франк не возражает. Если, конечно, не помешает одно обстоятельство…

Что это за обстоятельство и почему может помешать долгожданному приезду, Юлька не расшифровала. И Маруся всю дорогу до Новишек мучилась догадками, что же это за неведомая напасть, и опасениями, что вдруг все-таки помешает. Но все заглушала сумасшедшая радость от одной только мысли, что наконец-то, наконец-то она увидит Юльку, свою ненаглядную, чудную, обожаемую дочку!

Кто еще скажет ей, Марусе, такие замечательные слова? Никто и никогда… Но какова заноза?! «Песни звонкие поет»…

Была у Маруси одна маленькая слабость: она очень любила петь и не отказывала себе в этом безобидном удовольствии. Правда, только когда была одна. Потому что природа начисто лишила ее и голоса, и слуха. Родители и Юлька над ней подтрунивали. При Романе она не пела никогда.

А под вечер разыгралась настоящая метель! И Маруся почти бежала, заслоняясь рукой от ветра и бьющего в лицо снега, чтобы быстрее сообщить Василию Игнатьевичу счастливую новость. «Дедунюшке», как называла его в своих письмах Юлька.

И когда, потопав в сенях валенками, распахнула дверь в горницу, счастливая, румяная с мороза, вся припорошенная пушистым снегом, увидела сидящего за столом Митю.