Дикая Ева - Хайди Райс Страница 25

В общем, ему было о чем поразмыслить, однако он не собирался посвящать в свои раздумья дона Винченцо.

– Я сегодня не выспался, – неохотно сообщил он.

Дон Винченцо кивнул:

– Ева сообщила мне, что ты читаешь дневник моего сына.

Ник положил вилку на стол:

– Да, прочитал немного.

Куда, интересно, он клонит? Говорить о содержимом дневника было бы еще более неприятно, чем обсуждать исчезновение Евы.

– Теперь ты знаешь, – рука дона Винченцо дрогнула, когда он положил свою салфетку на стол, – какого самовлюбленного, тщеславного и похотливого человека я вырастил.

Ник повел плечом:

– Наверное. – Боль в глазах старика беспокоила его.

– Я обязан извиниться перед тобой, Никколо, от лица всего семейства Алегриа.

Ник застыл:

– Вам не следует извиняться за него.

– Я был его отцом. Я должен был…

– В любом случае извиняться не за что, – прервал его Ник, всем сердцем стремясь положить конец этой дурацкой беседе. – У меня получилась неплохая жизнь.

Он не собирался сочувствовать дону Винченцо. Не хотел ощущать хоть что-либо по отношению к нему. Но оказалось, что это практически невозможно.

Он знал, чего тот добивается. Понял это вчера, когда старик водил их с Евой по своим владениям и с гордостью повествовал о своей недвижимости и бизнесе, которым владел в Тоскане. В голосе старика звучала надежда.

Дон Винченцо искал кого-то, кто мог бы приглядывать за наследием семьи Алегриа – различным имуществом и бизнесами, в которые он вкладывал душу последние сорок лет. Но еще больше старик хотел внука, который будет любить и уважать его – чтобы заменить сына, который никогда этого не делал.

Но Ник не может быть этим человеком! Вся его жизнь в Сан-Франциско, где он пишет о темной изнанке города – изнанке, частью которой сам когда-то был. Он совершенно не разбирается в том, как следует управлять компанией или поместьем. В любви и уважении он уж тем более не специалист. И вообще не хочет становиться частью семьи дона Винченцо. О том, что такое семья, он забыл, когда ему было четырнадцать.

– Как ты можешь так говорить? – бесстрастно спросил дон Винченцо. – Ты ведь убежал из дома.

Ник вздрогнул:

– Откуда вы знаете об этом?

Впрочем, можно было и не спрашивать. Герцог д’Алегриа был опытным дельцом и наверняка нанял людей, чтобы они разузнали о Нике все, что возможно.

Дон Винченцо склонил голову:

– Когда мне сообщили твое имя, я приложил усилия к тому, чтобы узнать о тебе все. – Вдруг в его глазах мелькнул гнев. – Почему ты убежал? Делисантро отверг тебя, когда узнал, что ты не его сын?

– Нет, все наоборот. – Нику казалось, что он похоронил этот стыд много лет назад, но теперь тот внезапно вернулся. – Кармин Делисантро был хорошим человеком и отличным отцом, но когда я узнал правду о… – Ник запнулся. Почему он не может назвать Леонардо по имени? – Это я отверг Кармина, а не он меня. Если кому-то и следует извиняться, так это мне.

– Ты был мальчишкой, – вздохнул дон Винченцо. – Дети не должны узнавать то, о чем узнал ты. Но если человек, вырастивший тебя, и впрямь был хорошим отцом, то я уверен, что он простил тебя.

– Он простил.

К своему ужасу, Ник услышал, как его голос дрогнул. Он уставился в тарелку, узнавая боль, которая скрутила сейчас его внутренности. Чувство вины.

Кармин Делисантро действительно простил Ника и продолжал любить его до самой смерти. Однако Ник был слишком большим трусом, чтобы признать, что чувствовал то же самое.

Рука дона Винченцо накрыла кулак Ника, лежащий на столе.

– Завтра я отправлюсь в Милан, чтобы внести изменения в завещание. Как ты знаешь, я, к вящему своему сожалению, не могу передать тебе мой титул, потому что ты не являешься законным наследником…

– Здесь не о чем сожалеть. Мне не нужен титул.

Пальцы Ника разжались, боль постепенно стала утихать. Слава богу, старик наконец-то осознал, что Ник не подходит для того, чтобы быть чьим-то внуком.

– Что ж, прекрасно. – Дон Винченцо похлопал его по руке и улыбнулся. – В Палермо живет мой троюродный брат, который и станет шестнадцатым графом д’Алегриа. – На губах старика промелькнула довольная улыбка. Он обвел взглядом богато убранный обеденный зал и лишь затем вновь посмотрел на Ника. – Однако тебе, Никколо Кармин Делисантро, я с огромным удовольствием оставлю остальное свое имущество вместе с этим дворцом.

– Что? – Плечи Ника мгновенно напряглись, и он взметнулся из своего кресла. – Почему? Вы даже не знаете меня. Я уже сказал, что не хочу…

– Сядь, Никколо, и перестань паниковать. – К удивлению Ника, старик рассмеялся. В его смехе сквозило неподдельное веселье. – Мои доктора уверяют, что у меня есть еще несколько лет, прежде чем тебе придется начать волноваться по этому поводу.

– Но, черт побери, я не хочу никакого наследства! – Ник грохнул кулаком по столу. Тарелки задребезжали. – И я точно уверен, что не заслуживаю его.

Сама мысль об этом была пугающей. Его страшила не только ответственность за землю, людей, имущество и компании – ужасно было думать о связи, о долге, который он будет иметь перед доном Винченцо.

Однако вместо того, чтобы разгневаться или хотя бы прийти в раздражение после этого взрыва со стороны Ника, дон Винченцо лишь склонил голову. Его удивительно острый взгляд заставил Ника почувствовать себя не в своей тарелке. – С чего ты решил, что не заслуживаешь его?

– Забудем об этом, – ответил Ник, чувствуя, как его начинает душить паника. Он не должен объясняться перед доном Винченцо или перед кем-то другим. Он хозяин своей собственной жизни – жизни, свободной от семьи и привязанностей, и именно такой он и желает ее видеть впредь. – Мне не нужно это наследство, и вы не можете заставить меня принять его, – сказал он, сорвал с себя салфетку, бросил ее на стол и отправился прочь из комнаты.

Он знал, что поступает как неблагодарный ребенок. Однажды он уже выбросил из своей жизни все, что имело значение, из-за гордыни и глупости. Ну и что? Прошлое останется в прошлом. Назад не вернешься и ничего не исправишь. Не мог он изменить и того, кем он стал.

Он поднял взгляд от пола и замер, когда увидел, что в проеме двери стоит Ева. Ее голубые глаза были полны жалости.

Обитые шелком стены этого изысканного дома будто бы рухнули Нику на голову. Как много она успела услышать?!

– Ник, ты в порядке? – прошептала она, протянув к нему руки.

– В полном. – Он отмахнулся от нее и прошел мимо, в отделанный мрамором холл, а затем вышел наружу. Однако даже нестерпимый жар послеполуденного солнца не смог разогнать холод, охвативший его изнутри.

Он снова убегал.