Женщины французского капитана - Жаклин Санд Страница 25

«Сегодня что-то все меня узнают, – подумал Сезар. – Никогда не мечтал быть популярным, это мешает делу».

– Я не опасен для тех, кто со мною сотрудничает, – заявил он. – Мадам, вернемся к вашей истории. Первое августа, вспомните. Вы виделись с капитаном в этот день?

– Да, – сдалась Вивиана, – поздно вечером.

Она перевела дыхание, словно собирая по крупицам имевшуюся у нее решимость сознаться, и заговорила – теперь размеренно и обстоятельно. Все-таки она была умной женщиной.

– Днем я мельком видела его, мы перебросились парой слов, и Жан пообещал прийти ко мне вечером. Иногда Эмильен уходит инспектировать караулы, хотя это вовсе не его обязанность, но он любит совершать проверки. Муж сказал, чтобы я не скучала, так как вечером его не будет. И Жан пришел ко мне…

– В котором часу это было? – перебил виконт.

– Поздно. Уже около полуночи. Да, помнится, часы пробили три четверти двенадцатого, и тут Жан пришел. Мы с Эмильеном занимали несколько комнат в большом доме под Варной, у нас там были хорошие покои. Жан пришел, но…

– Вы начали говорить, что в тот день он был… каким?

– Странным, – решительно изрекла она. – Странным и взволнованным. Сначала поцеловал меня, но я сразу поняла: с ним что-то не так.

– Что именно, мадам?

– Он был растерян, – произнесла Вивиана, – сказал, что сегодня услышал одно признание и до сих пор не может прийти в себя. Потом добавил, что привык верить людям, но, похоже, зря. Когда же я попросила его открыть мне, в чем дело, он отказался наотрез. Просто велел больше никогда об этом не вспоминать. А сам метался по комнате, словно тигр по клетке.

– И вы не стали настаивать?

– Мне бы не удалось вытянуть из него ни слова. Я неплохо знала Жана. Он вообще-то любил поболтать, но если дело касалось серьезных вопросов, о которых он не желал беседовать, разговорить его не было никакой возможности. Тем более мне удивительно, что он так… болтал о нас, – Вивиана качнула головой. – Я попыталась успокоить его другим способом, Жан отмахивался и бормотал о том, как же он жестоко ошибался. «Во мне?» – тогда спросила я его насмешливо, чтобы отвлечь от мрачных мыслей. Он посмотрел на меня так проникновенно и сказал: «Нет, дорогая, не в тебе. Ты – лучшая из женщин, которых я знаю».

На ресницах ее повисли слезы – если госпожа де Рюэль и не любила капитана, то была искренне к нему привязана.

– Я смутилась, потому что Жан сказал это очень серьезно, а он никогда раньше не говорил так, – женщина сморгнула. Виконт сунул руку в карман, вынул платок и подал ей; Вивиана вытерла глаза. – Обычно он все превращал в шутку, да я и сама знала, что наши чувства несерьезны. Нам было хорошо вместе, но…

– Вы любите мужа. Я понял.

– Так и есть. Потом Жан поцеловал меня, и мы на некоторое время отвлеклись, однако тут раздался стук в дверь. Я испугалась до смерти. Жан спрятался в спальне. Но это оказался лишь денщик моего мужа с известием, что Эмильен вернется через полчаса – он закончил проверку раньше и просил меня не ложиться спать, пока он не возвратится. Жан до смерти расстроился, у него был такой вид, словно он и не ждал ничего иного. «Мне сегодня весь день не везет, милая Вивиана, – сказал он. – Что ж, такова судьба, а мне остается лишь напиться. Прощай, милая, прощай, увидимся в другое время!» И он ушел, а я осталась ждать супруга. Наутро же мы узнали, что Жан покончил с собою.

– Мадам, я попрошу вас постараться все вспомнить. Капитан был пьян?

Госпожа де Рюэль нахмурилась.

– От него пахло вином, и я спросила, ходил ли он в трактир. У нас имелся трактир, как «Первый бастион» здесь, ну, вы его знаете, его все знают. Жан сказал, что был там и сегодня в кабаках излишне душно, и что он, конечно, выпил, но недостаточно. Больше я не спрашивала.

– Во сколько он ушел от вас?

– Около четверти первого. Да, так. И получаса не пробыл.

– Что-то еще, что могло бы объяснить его беспокойство?

Вивиана покачала головой.

– В предыдущий день, за ужином, ничего такого я не наблюдала. Жан был весел, как всегда, и так же шутил. Наверное, что-то произошло с ним в тот самый день, что сильно его расстроило. Он все повторял и повторял это – о доверии. Я тогда подумала еще: может, у Жана есть другая женщина, которую он любит не так, как меня, и эта женщина не может стать его? Или же его подвел друг, с которым он общался.

– Задира Пьер?

– А, вы знаете. Да, Жан с ним дружил, хотя де Бриссон мне никогда не нравился, – Вивиана скривилась. – Хорошо, что этот человек не служит в нашем полку и не приходится часто с ним сталкиваться. Он… скользкий. Второй друг Жана, адъютант маршала, нравился мне гораздо больше. Такой вежливый, обходительный, хотя мне иногда казалось, будто он не прочь попытать счастья и заполучить меня.

Конечно. Все мужчины обязаны виться вокруг нее, как мухи возле варенья. Сезар с трудом удержался, чтобы вновь не испустить тяжкий вздох.

– И пытался?

– Нет.

– Ладно. Что вы знаете о Задире Пьере?

– Мало, виконт, – и тут она снова сообразила. – Погодите… Вы задаете мне эти вопросы… почему?

– Подумайте, мадам. Вы ведь сами сказали, что никто не ожидал от капитана де Эмона такого глупого поступка – застрелиться.

Вивиана закрыла рот рукой, затем бессильно ее опустила.

– Господь всемогущий… Жана убили?

– Да, мадам. Совершенно определенно, убили.

Сезар ничем не рисковал, открывая ей это, наоборот. Вивиана ни слова никому не скажет об их разговоре, зато злость и желание узнать, кто прикончил любовника, сделают ее верной союзницей. Мадам де Рюэль точно не могла убить капитана, слава богу. Она всю ночь провела с мужем, и это легко доказать.

– Выходит, я была права, когда не верила, – медленно проговорила Вивиана, и губы ее побелели. – Значит, кто-то убил Жана. Вы думаете, это… Пьер?

– Не могу пока предполагать. Но сегодня день уже прошел не зря – я хотя бы исключил вас.

Вивиана уставилась на него в полном ошеломлении.

– Вы шутите, сударь?!

– Нет.

Помолчали.

– Этот платок, мадам, что вы держите в руках. Он не ваш, случайно?

Она посмотрела на платок так, как будто впервые увидела и, опомнившись, возвратила виконту.

– Нет, – сказала госпожа де Рюэль равнодушно, – мои платки все с монограммами. А этот, может, Инесс. Где вы его нашли?

– Валялся на дороге, – туманно высказался виконт и встал. – Что ж, теперь можно ехать. Вы ведь понимаете, что вся эта беседа должна оставаться между нами?

Она глазами сверкнула – чисто рысь.

– Да уж, виконт. Пусть она останется в тайне.