Беру тебя в жены - Аманда Квик Страница 25

«Это еще мягко сказано», – подумала Эмма. Но продолжала улыбаться. Ей платили за то, чтобы она играла эту роль, и она постарается на славу.

– Не понимаю, о чем вы говорите, сэр.

– Да будет вам, мисс Грейсон!

Эмма недоуменно наморщила лоб:

– Не вижу никаких особенных затруднений.

– Тогда, боюсь, вас ждет горькое разочарование, мисс Грейсон.

– Я не понимаю, к чему вы клоните, сэр? – натянуто произнесла девушка.

– Думаю, вы все отлично понимаете. Вы умная женщина, мисс Грейсон. Вы должны осознавать, что ваше новое положение в лучшем случае сомнительно.

Усилием воли Эмме удалось сохранить безмятежное выражение лица.

– Что вы хотите этим сказать, сэр?

Бэзил подошел к соседнему окну и остановился, глядя на сновавших по двору слуг. Выражение его лица было мрачным.

– Они спешат назад, в Лондон, как множество пчел, летящих в свой улей. Каждый надеется стать первым, тем, кто оповестит общество об убийстве Крэйна и скоропалительной помолвке Стоукса.

– Свет питается сплетнями, – спокойно заметила Эмма.

– Это верно. – Он повернул к ней голову, в его взгляде сквозили жалость и сочувствие. – Отчасти в этих злополучных событиях я виню себя. Мне следовало защитить вас от нежелательных притязаний Чилтона Крэйна. Тогда вам не пришлось бы прибегать к помощи насилия.

Эмма уставилась на него:

– Значит, вы верите, будто я застрелила мистера Крэйна?

– Я бы никогда не выступил с подобным обвинением. – У Бэзила заиграли желваки. – Крэйн заслужил то, что получил. Лично я считаю, что свершилось пусть грубое, но правосудие. Мне бы только не хотелось, чтобы вы запутались в этом деле. И я боюсь, что теперь вам придется пострадать из-за своей неосмотрительности.

– Но я ни в чем не запуталась, сэр. Я в этом не замешана. Мое алиби прочно, как каменные стены Уэр-Касла. В момент убийства я была с мистером Стоуксом. Он, по-моему, совершенно ясно объяснил все вчера вашим гостям.

Бэзил вздохнул:

– Да, разумеется, ваше алиби безупречно. И ради вашего же блага, я рад этому. Но я буду с вами откровенен, потому что не понимаю, зачем Стоукс зашел так далеко, объявив о вашей помолвке.

Эмма подняла брови:

– Я думала, что причины очевидны. Под угрозой оказалась моя репутация.

Бэзил покачал головой:

– Там, где Стоукс, нет ничего очевидного. Этот человек играет в свои тайные игры. Вопрос в том, в какую игру он играет на этот раз?

– Что заставляет вас думать, что это игра, сэр? Обернувшись через плечо, Бэзил встретился с ней глазами. В его взгляде не было ничего, кроме подобающего джентльмену участия.

– Если Стоукс почувствовал необходимость встать на вашу защиту, ему было достаточно сказать, что вы были с ним, когда застрелили Крэйна.

Эмма постаралась показаться шокированной:

– Я бы погибла, скажи он что-нибудь подобное. Я была в ночной рубашке, сэр. Да ваши гости посчитали бы меня всего лишь его… очередной победой. – Эмма расширила глаза, как она надеялась, с видом полнейшего ужаса. – Они бы решили, что я его любовница.

Бэзил повернулся к ней:

– Мисс Грейсон, прошу вас, ради вашего же блага, не позволяйте себе верить, будто Стоукс и в самом деле хочет на вас жениться.

– Но именно это он и собирается сделать, сэр! – радостно проговорила Эмма. – Вы же сами слышали.

Бэзил прикрыл глаза, словно от боли.

– Как вы наивны!

– Объяснитесь. Какие еще намерения могут быть у мистера Стоукса?

– Не знаю. – Бэзил задумчиво свел брови. – Никто не знает Стоукса настолько хорошо, чтобы предугадывать его поступки, не говоря уж об их причинах.

– Могу я узнать, почему вы так стараетесь предостеречь меня в отношении намерений мистера Стоукса?

– Мне не дает покоя совесть, мисс Грейсон. Я не справился с обязанностями хозяина дома. Из-за меня вы попали в зависимость от Чилтона Крэйна, а теперь – от Эдисона Стоукса.

– Что за несуразные вещи вы говорите!

Эмма устремила на Бэзила откровенно насмешливый взгляд.

– Я ни от кого не завишу. И считаю себя счастливейшей женщиной. Помолвка с мистером Стоуксом – предел моих мечтаний.

Бэзил заколебался, затем наклонил голову.

– Очень хорошо, моя дорогая. Мне остается только добавить, что если в ваших планах что-либо изменится, то умоляю вас не стесняться и обратиться ко мне за помощью. Я позабочусь, чтобы вы ни в чем не нуждались. Это самое малое, что я могу сделать, дабы успокоить свою совесть.

Прежде чем Эмма смогла придумать достойный ответ, она почувствовала движение в дверях. Девушка повернулась и увидела Эдисона, заслонившего собой весь дверной проем. Но он смотрел не на нее. Его ледяной взгляд был обращен на Бэзила.

– Мне не нравится, когда я застаю свою невесту беседующей с другими джентльменами, Уэр. – Он плавно вошел в комнату. – Я ясно выразился?

– Совершенно, Стоукс. – Бэзил слегка поклонился Эмме. – Прошу прощения, если между нами возникли какие-то недоразумения, мисс Грейсон. Желаю вам приятного путешествия в Лондон.

Он направился к дверям библиотеки и вышел в коридор не оглядываясь.

Эдисон посмотрел на Эмму.

Внезапно она ощутила, какая оглушительная тишина повисла в комнате.

– Предел мечтаний? – мрачно поинтересовался Эдисон.

– Мне показалось, что прозвучало очень убедительно. Возможно, когда это дело закончится, я подумаю о карьере на сцене.

Через полчаса Полли захлопнула крышку дорожного сундучка Эммы.

– Ну вот, мисс Грейсон. Вещи уложены, можно ехать. Пойду пришлю кого-нибудь из лакеев, чтобы отнести его вниз.

– Спасибо, Полли.

Эмма оглядела маленькую комнату, надеясь, что ничего не забыла: ни щетку, ни подвязку, ни туфли. Платная компаньонка не может себе позволить небрежно обращаться с вещами.

Она старательно избегала смотреть на запятнанный пол. Слуги попытались отскрести кровь Чилтона Крэйна, но не очень преуспели в этом. Девушка медленно повернулась, проверяя маленький туалетный столик и умывальник.

Ее взгляд скользнул по висящей на стене вышивке, забранной в рамку. Эмма посмотрела в открытый гардероб. Он был пуст. Несколько ее выцветших платьев благополучно поместились в сундуке.

Единственной вещью в комнате осталась принадлежавшая Салли Кейт вышивка. Эмма повернулась и задумчиво посмотрела на картинку в рамке. Платная компаньонка не может позволить себе небрежно обращаться со своими вещами.