Мой бывший бывший - Джина Шэй Страница 25

Кто-то!

Ох, зря я вообще помянула его фамилию всуе. Пусть в мыслях, но все равно зря. Как показывает жизнь, правило «вспомнишь заразу — появится сразу» работает безотказно!

И что может забыть глава юридического отдела в переводческом? Сколько шансов, что он пришел не ко мне? Эй, ну хоть кто-нибудь поставит на то, что ему от меня ничего не нужно? Ну, хоть одну ставочку! Должна же я верить в лучшее…

Тщетно.

Когда я разворачиваюсь к Ветрову — он стоит и смотрит на меня. Даже не смотрит — дырку на моем месте пытается высверлить. Сквозную.

Алиса смотрит на него, и боже, чуть слюной на пол не капает. Так и хочется сказать: «Ну, хватит этим соблазняться, детка, не все то золото, что блестит!»

Этому вот персонажу даже платиновое напыление на ролексах не поможет. Хотя, пирожок со стороны, конечно, такой дорогой, и даже кажется вкусненьким… А на вкус… Ну не шоколад, да. Хоть начинка и коричневенькая.

— Пойдем, покурим, — вопреки своему выражению лица Яр обращается ко мне спокойно и дергает головой в сторону стеклянной двери, которую придерживает рукой.

Деликатнее поболтать меня еще никто не предлагал.

— Я не хочу, — отбиваюсь я. Но — не очень уверенно. Потому что, если честно, я не очень понимаю, чего он от меня хочет. По тому лишь разговору, что произошел у нас вчера — так сразу и не скажешь, что ему надо.

Снова наорать на меня, что я не сказала ему про Маруську?

Снова потребовать от меня, чтобы я немедленно уволилась из Рафарма?

— Хочешь, — эту подачу Ветров сопровождает настолько убийственным взглядом, что будь я чуть чувствительней — упала бы на пол, истекая кровью, — ты очень хочешь покурить. Прямо сейчас умрешь, если не покуришь.

— Это угроза, Ярослав Олегович? — со сладкой улыбочкой «отличницы с юридического» интересуюсь я. Привычку везде и во всем видеть статью не отшибешь даже двадцатью годами без практики. Ну и… Ну и не зря же у меня диплом на полочке пыль собирает, да?

У меня по-прежнему пригорает, да, хотя, казалось бы, тысячу раз уже могла бы забыть!

— Ну что ты, это беспокойство о твоей жизни, Виктория, — ой, как нежно он улыбается. Ой, да, верю-верю. Хотя нет. Я помню, с каким гадом имею дело.

Пару секунд мы с Ветровым выпускаем друг из друга кровь, только скрестившись взглядами. Только потом я понимаю — девчонки в кабинете таращатся на меня. Все втроем. И еще двое людей в коридоре залипают на эту дивную беседу.

И Николай, стоящий в холле у стола Анджелы Самохиной — тоже. Стоит и явно пытается понять, что тут у нас происходит.

Судя по всему — сценка представляется им настолько непривычная, что глаз на нее с каждой минутой устремляется все больше. Ветров тут за небожителя считается, не иначе.

Блин, вот честно вам говорю — может, стеклянные стены и супер-стильно, но в плане защиты личной жизни — совершенный отстой.

Так, ладно, курить — так курить. Дальше развлекать мой отдел в мои планы не входит. Не то чтобы я не уважала профессию клоуна, но все-таки — стать им не было мечтой всей моей жизни.

Я выбираюсь из кресла. Яр же позволяет себе нацепить на губы одобрительную ухмылочку. Прям всем выражением лица говорит: «Молодец, хорошая девочка».

Господи, так бы и дала по этой наглой морде… Тоже мне, хозяин жизни.

Ненавижу, когда у него получается получать то, что ему нужно. Ненавижу и сама участвовать в процессе получения Ветровым желаемого.

Ненавижу и за то, что когда-то я тоже была вот такой же целью. Тем, что он захотел и получил в результате.

И вышвырнул, как только наигрался.

Пока душа ядовито сплевывает от этого зашкаливающего раздражения, я блокирую свой компьютер и собираю со стола листы исходника для перевода, чтобы убрать их в сейф — да, тут такие порядки, даже если покурить отходишь. Секретность несусветная, даже если инструкцию от простого кардиографа переводишь.

Но, увы — пока я не прошла испытательный срок, код от сейфа мне знать не полагается.

— Алиса, открой, пожалуйста, — тихо прошу я своего куратора, и она — приходит в себя из этого ступора, когда «ничего не понимаю, но ужасно интересно». Выражение лица, впрочем, остается все таким же заинтересованным.

Чувствую — когда приду, будет мне допрос с пристрастием, по всем правилам пыточного дела.

Я иду за Ветровым. Чувствую на себе взгляды моих упрямых зрителей. Жаль, цветов диве сцены никто не кинет.

— Я покурить, — предупреждаю Анджелу Леонидовну, и она подторможено кивает, бросая взгляд на часы. Просто фанатик хронометража… Даже офигев от внимания к ничтожному переводчику целого главы юротдела, она бдит!

— Ярослав Олегович, может, я вам помогу, — все-таки не удерживается Николай, наблюдающий всю эту сцену с недоверчиво-непонимающим лицом. Кажется, меня пытаются спасти? Нет, я бы не отказалась, но, увы, некоторые вопросы лучше меня никто не разрешит.

Яр же только оборачивается, и его брови взлетают выше, являя миру выражение лица «небеса удивляются». Как меня тошнит от этого высокомерия — кто б знал…

— Я сомневаюсь, Николай Андреевич, что вы мне поможете, — холодно откликается Ветров, выкрутив тональность вежливого хамства на максимум, — с моей бывшей женой вопросы, касающегося нашего с ней ребенка, я могу решить самостоятельно.

У Анджелы отвисает челюсть. У Николая… В общем-то тоже.

Кажется, я знаю, кто будет главным героем свежих офисных сплетен…

Твою ж мать, Ветров… Вот менее подходящего момента для того, чтобы «сорвать маски», ты не мог выбрать, да?

