Память о лучшей ночи - Дженни Лукас Страница 25

Арес, нахмурившись, последовал за ней. На улице Руби скинула босоножки с высокой шнуровкой и побежала по тротуару босиком.

Она бежала очень быстро. Руби всегда была спортивной. Он вспомнил, как она опередила его на горном спуске. Арес едва поспевал за ней в своих итальянских туфлях ручной работы.

– Руби!

– Прекрати меня преследовать, – огрызнулась она, вбежав в подъезд и направляясь к лестнице.

– Можно подняться на лифте.

– Я скорее умру, чем соглашусь, – отчеканила она.

Арес позволил ей уйти. Ее горе не продлится долго. Завтра она станет сказочно богатой и забудет обо всем. Она вернется домой, родит ребенка. Потом наверняка встретит мужчину, который позаботится о ней и о девочке.

Но, глядя вслед удаляющейся по лестнице Руби, он вдруг почувствовал, что его тело и душа протестуют против подобных мыслей.

Руби принадлежит ему.

Он не может ее отпустить.

Сев в лифт, он оказался на их этаже раньше. Арес понял, почему она отказалась подняться на лифте – лицо Руби было мокрым от слез.

Она нахмурилась, увидев Ареса перед дверью своей спальни.

– Оставь меня в покое.

– Но ты плачешь.

Она вздернула подбородок.

– Это слезы радости. Я не хотела ехать в Нью-Йорк. Ты заставил меня с помощью грубого шантажа. Я счастлива вернуться домой. – Она вызывающе на него посмотрела.

– Я знала, что все так и произойдет.

Слезы текли по ее щекам.

Арес схватил ее в объятия. Его пальцы теребили локоны, выбившиеся из высокого пучка.

– Руби, ты сводишь меня с ума, – хрипло пробормотал он. – Стоило мне увидеть тебя, и я перестал думать о других женщинах. Мне никто, кроме тебя, не нужен. Только ты.

Руби с шумом втянула воздух.

– Хочешь сказать, что был верен мне все эти месяцы?

Арес не думал об этом в таком ключе, но сейчас понял, что Руби права.

– Да. Поэтому и привез тебя сюда. Заставить тебя позаботиться о себе – это во-первых, а во-вторых, ты нужна мне в постели.

– Тогда почему ты так быстро меня отсылаешь обратно, если я тебе нужна?

– Потому что ты опасна.

– Опасна? – изумленно переспросила она.

– Я не хотел проявлять о тебе заботу, но это происходит помимо моей воли. – Взяв ее лицо в ладони, он низким голосом сказал: – Ты отличаешься от всех женщин, которых мне довелось знать. Вот почему после сегодняшней ночи я не смогу больше видеть тебя никогда…

И Арес припал к ее рту в жадном поцелуе.

На мгновение ее руки уперлись ему в грудь, словно она пыталась оказать сопротивление. Но они оба знали, что это не так. Он еще сильнее прижал ее к себе и углубил поцелуй, терзая ее губы и язык страстными прикосновениями, пока не почувствовал, что ее сопротивление ослабло и она сдалась. Ее упругая грудь и округлившийся животик буквально впечатались в его смокинг.

Босоножки, которые она держала в руках, со стуком упали на пол. Она отвечала на поцелуй со всей страстностью своей натуры, словно умирала от жажды и наконец добралась до воды.

Ареса пронзило острое желание. Он грезил об этой женщине почти полгода. Наконец его мечта осуществилась – она в его объятиях. Трясущимися руками он вынул шпильки из ее высокого пучка, и тяжелые шелковистые пряди веером рассыпались по ее плечам.

Подняв ее на руки, Арес внес Руби в свою спальню. Его трясло от желания. Ему хотелось сорвать с нее одежду, бросить на кровать и насадить на себя, чтобы оба слились в экстазе.

Но она беременна, и он должен быть с ней нежен.

Его руки дрожали, когда он опустил ее на ноги. Не отрывая от нее страстного взгляда, он расстегнул молнию платья, и оно соскользнуло с Руби. Арес судорожно сглотнул. Беременность придала ее коже особую матовость, а ее формы сделались еще пышнее. На Руби не было бюстгальтера. Он не мог отвести взгляд от ее упругой груди с розовыми бутонами сосков и округлившегося живота, выпирающего из кружевных трусиков на крутых бедрах.

Она выглядела сногсшибательно.

Руби упала на кровать, будто ноги перестали ее держать.

Он всегда знал, что красоте Руби невозможно сопротивляться. Сейчас перед ним лежала богиня, которая звала и манила, не произнося ни слова.

Дрожащими руками Арес скинул смокинг, развязал галстук, торопливо расстегнул рубашку, скинул туфли, брюки и трусы и улегся рядом.

Она придвинулась ближе. Он приобнял ее так, что ее груди распластались по его широкой груди. Их губы соединились в горячем поцелуе, который зажег пламя страсти. Она была само совершенство.

Руби погладила выпуклые бицепсы и приникла губами к шее, пробуя на язык солоноватую кожу. Его большое тело дернулось, и он прижался к ней всей огромной массой. Арес накрыл ладонями нежные полушария. Под настойчивыми ласками губ и пальцев розовые бутоны сосков налились и затвердели. Руби целиком подчинилась жадной страсти Ареса и ответным импульсам собственного тела. Его нетерпеливая рука скользнула вниз под тугую резинку шелковых трусиков, отбросив их в сторону.

Руби не сдержала нетерпеливого стона. Арес обрушился на ее губы в диком страстном поцелуе. Она непроизвольно приподняла бедра, в отчаянии царапая ногтями его спину: пульсация влажного лона становилась невыносимой, но Арес продолжал дразнить ее изощренными ласками.

Руби выгнула спину, и через мгновение Арес был в ней: нащупав нежный, чувствительный вход, он вонзил большой твердый член в тугой канал. Руби ахнула, принимая его, и уже не сдерживала криков наслаждения, сопровождавших сильные, глубокие толчки.

Ритм становился все стремительнее, закручивая пружину возбуждения, пока они оба не содрогнулись в бурном оргазме. Он впервые занимался любовью без презерватива и испытал сумасшедшее удовольствие.

Теперь Руби принадлежала ему и душой, и телом.

Арес никогда не чувствовал подобного ни с одной из женщин. Он понял, что не сможет отпустить ее, какая бы опасность ему ни грозила.

– Останься со мной, – прошептал он, почувствовав, как она напряглась в его объятиях.

– Я думала, ты хочешь, чтобы я завтра уехала, – прошептала она. – У тебя же было сто причин отослать меня домой.

– Я передумал, – пробормотал он ей в шею. – Останься, пожалуйста.

Она не смотрела на него.

– Надолго?

Арес поцеловал ее в висок, вдохнув сладкий аромат.

– На сколько захочешь.

Повернув голову, Руби взглянула на него и улыбнулась, сияя глазами.