Память о лучшей ночи - Дженни Лукас Страница 24

– Поздравляю.

– Спасибо. – Поппи любовно взглянула на своего кавалера. – Он просто гений.

– Певец? – спросил Арес.

– Нет, барабанщик.

Татуированный музыкант потянул Поппи за рукав:

– Пойдем в бар, детка.

Но Поппи смотрела на Руби:

– Кто это?

– Я Руби.

– Руби Прескот, – уточнил Арес. – Мы познакомились в Стар-Вэлли после твоего отъезда.

– А, официанточка из бара, – криво усмехнулась Поппи.

– Вообще-то я работала барменом, – уточнила Руби.

Поппи одарила ее слащавой улыбкой.

– Надеюсь, что Нью-Йорк не слишком подавил тебя? Но не беспокойся. Твой визит не продлится долго. – Она любовно посмотрела на Ареса. – Он быстро пресыщается.

Арес намеренно взял Руби за руку.

– Это продолжится дольше, чем ты думаешь, Поппи. Руби носит моего ребенка.

Поппи выглядела почти комично, уставившись на живот Руби с крокодильей улыбкой.

– Официантка. Которая забеременела. Вытащила счастливый билет.

– Бармен, – снова поправила ее Руби. – И еще я работала продавцом в бутике винтажной одежды и инструктором по сноуборду.

– Неслыханное везение, – продолжила Поппи издевательским тоном. – Хорошо, если это просто везение, а не что-либо более вероломное. Ох, простите, – Поппи прикрыла пальчиком рот в притворном смущении, – тебе вряд ли известно значение слова «вероломный».

– Мне известно значение этого слова, – спокойно ответила Руби.

– Ну и? – прощебетала блондинка.

Руби вздернула подбородок и не менее слащавым тоном ответила:

– Это значит, что в душе вы клянете себя на чем свет стоит, что вам самой не удалось от него забеременеть.

Арес спрятал улыбку. А Руби, оказывается, палец в рот не клади.

Поппи побелела от злости, но продолжила воркующим голосом:

– Ребеночек, занятно. Стало быть, вы скоро поженитесь?

Арес нахмурился.

– В этом нет необходимости, – процедил он сквозь зубы.

– Нет? – Лицо Поппи просветлело. – Как же так, Арес? Привезти бедную провинциалку в Нью-Йорк, поиграть и бросить? Отправить ее снова в глушь, словно ты ее стыдишься?

Арес свирепо взглянул на Поппи. Ему совсем не нравился оборот, который принял разговор.

– Я вовсе не стыжусь Руби…

– Значит, дело в тебе? – Поппи сочувственно посмотрела на Руби: – Это ты не хочешь выходить за него?

Руби растерялась, не зная, что ответить.

– Я не думаю…

– О, Арес. – Поппи поцокала языком. – Ты не женишься, несмотря на ее беременность. Конечно, взвалить на себя пожизненное обязательство не в твоем духе. Но ты поздно это понял, да, дорогой?

Она похлопала Руби по плечу.

– Мне жаль тебя, детка. Я удивлена, Арес, твоей неоправданной жестокостью. – Поппи помолчала, а затем добавила: – А может, и не удивлена. Удачи, дорогой. – С этими словами Поппи удалилась, волоча за собой лохматого музыканта.

Арес взглянул на Руби. Она как-то сразу поникла. Даже розовый бант на ее плече свесился вниз. Она не смотрела ему в глаза.

– Забудь, – грубовато сказал Арес, взяв ее за руку. – Потанцуем.

– Я не танцую, – возразила Руби, но Арес вывел ее на танцпол.

Оркестр заиграл медленный танец. Арес обнял ее за талию и закружил по площадке.

– Вот видишь, а говорила, что не умеешь, – похвалил ее Арес, продолжая танцевать.

Она ничего не ответила. Не подняла на него глаз. Он положил ее руку себе на грудь.

– Руби, – мягко попросил он, – посмотри на меня.

Она подняла на него глаза, и он увидел в них печаль и едва сдерживаемые слезы.

Арес словно получил удар под дых. Он только сейчас осознал, что натворил.

Он был эгоистичным мерзавцем, единственным желанием которого было затащить Руби в постель, совершенно не заботясь о ее чувствах. А отсылая ее домой, он хотел защитить себя.

Ему вспомнились слова Руби: «Поэтому я не могу позволить тебе меня целовать. Я боюсь, что ты разобьешь мне сердце».

Справедливо ли будет переспать с ней, а утром заявить, что больше не хочет ее видеть и она должна уехать? И что он придумал такой план обольщения с последующим расставанием заранее? Ну и кем она будет считать его после этого?

Он вдруг понял, что не сможет так с ней поступить.

Арес остановился посреди танцпола. Танцующие пары в недоумении огибали их.

– Ничего не выйдет, – резко сказал он.

– О чем ты? – У Руби комок подступил к горлу.

– О твоем пребывании в Нью-Йорке.

– Из-за того, что она сказала?

– Поппи права, – тихо произнес он. – Я жесток.

– Ты отошлешь меня в Стар-Вэлли? – прошептала она.

Сжав челюсти, Арес отвернулся.

Руби давилась слезами.

– Я не понимаю. Я приехала сюда. Я сделала все, о чем ты просил.

Что мог ей ответить Арес?

Что дело не в ней, а в нем самом? Признаться ей в том, что хотел переспать с ней и отослать ее назад, но понял, что такие игры опасны? Что он увидел в ней реального человека с присущими ей чувствами?

– Мои юристы готовят документы. Завтра мы их подпишем. Я передаю тебе шале, создаю трастовый фонд для дочери и выплачиваю ежемесячные алименты на вас обеих. После того как документы будут подписаны, ты вернешься в Стар-Вэлли.

– Почему ты мне раньше не сказал? – прошептала она.

– Потому что планировал соблазнить тебя сегодня вечером.

Руби так и ахнула. Посмотрев ему в глаза, она отвела взгляд и прикусила губу. Приподняв плечо, она промокнула ресницы бантом, а когда снова посмотрела на него, ее взгляд был холоден как лед.

– Спасибо, что доказал мне, что я была права.

Арес стиснул зубы, вспомнив ее пламенную речь: «Я видела, что происходит, когда богач устает от данных обещаний. Через несколько дней или недель вы передумаете и выбросите меня на улицу».

Да, Руби права. Он такой и есть. Зачем пытаться измениться, когда все попытки ведут к тому, что ты испытываешь боль и становишься уязвимым?

– Ты лгал мне, – прошептала она. – Я практически начала верить…

Руби замолчала. Она быстро пошла прочь, оставив его среди разряженных гостей на танцполе.

– Руби!

Она мчалась, не останавливаясь. Толпа волшебным образом расступалась перед ней. Ее розовое платье было ярким факелом в море серых платьев и черных смокингов.