Перепиши меня начисто - Тальяна Орлова Страница 25

Позвали нас только после обеда следующего дня. В комнату после стука вошел мужчина и сухо распорядился идти в такую-то лабораторию, сам с нами не пошел. Той искоса поглядывал на меня и ни о чем не спрашивал, а потом и вовсе начал беспечно обсуждать последний вчерашний фильм. Кстати говоря, он смеялся над некоторыми смешными эпизодами. ИИ смеялся, а я и еще несколько людей в видеозале поглядывали на него и прикидывали, насколько реально его чувство юмора. Вечер, по моему мнению, прошел удачно, как и начало этого дня – с Тоем жить в одной комнате оказалось очень легко. Он не лезет, если видит мое нежелание общаться, но охотно беседует на любые темы, если я сама завожу разговор. Будет ли завтрашний день таким же легким?

Лаборатория была та же, что в прошлый раз. Сравнительно комфортно, но все равно неуютно. Кинред встретил нас сидящим на кушетке. Он приветливо улыбался, тем обескураживая.

– Привет. Надеюсь, настроение в норме. Однако вначале я хотел бы обсудить с вами суть, хотя Ината уже в курсе. Той, я склоняюсь к мысли, что ты станешь первым ее мужчиной. Какие эмоции у тебя на этот счет?

ИИ ответил монотонно – совсем не так, как обсуждал вчерашнюю экранизацию:

– Если позволите, сэр, то замечу, что еще слишком рано. Вы переселили меня в комнату Инаты для того, чтобы она перестала воспринимать меня как машину. Скорее всего решение это было верным, но путь только намечен. Сегодня ей будет неприятно быть со мной – а я в последнюю очередь хотел бы, чтобы наши еще слишком новые отношения так сразу перемешались с неприятными эмоциями.

Ирония из взгляда Кинреда не пропала.

– Ничего себе ответище. Ладно, допустим. А может, это и станет главным толчком к тому, что Ината переключится? В другом случае мы с тобой будем вынуждены ждать годами. Ты будешь ждать годами, Той.

– Такая вероятность тоже имеется, сэр. Женщины не умеют четко разделять эмоции, секс может обеспечить этот переход. А может не обеспечить. Семьдесят два процента против двадцати восьми на основе имеющейся базы полной выборки с учетом корреляции. И пятьдесят шесть процентов против сорока четырех, если анализировать только склад характера Инаты. Двенадцать процентов, что она возненавидит меня. Девяносто девять – что возненавидит вас. Хотя я могу ошибаться в пределах допустимой погрешности, поскольку не собирал данные для ответа на этот вопрос.

– Ты просто мастер соблазнения, Той! – Кинред перевел взгляд на меня. – А ты что думаешь об этом, Ината?

– В процентах? – я вскинула бровь. – Сто процентов на основе имеющейся базы с учетом корреляции, что мое мнение не имеет вообще никакого отношения к вашим решениям. Так что мне все равно, сэр.

– Даже так? Настроилась и приготовилась?

– Невозможно настроиться на то, чего в жизни никогда не было. Буду действовать по ситуации – как в лаборатории с краном.

Кинред встал и прошел мимо меня к оборудованию.

– Ината, ты сейчас говоришь как ИИ. Я думал, Той от тебя человечности нахватается, а не наоборот. Но раз все ненужные проценты озвучены, можем приступать. Раздевайтесь. Мое присутствие вас будет смущать, но с этим ничего не сделаешь.

Тем не менее он отошел дальше и приглушил свет – так, что его не стало видно. Я раздевалась быстро, не глядя на Тоя. Просто переживу, а потом узнаю, какие прогнозы сработали. Откинула комбинезон на стул, после заставила себя обернуться. Той уже был обнажен – его тело полностью безволосое, а рельефы мышц выглядят высеченными из камня. Я сама подошла ближе, положила руки ему на плечи и потянулась вверх за поцелуем. Пусть все пройдет как можно быстрее.

Уловила всполох непонятной эмоции в его глазах, после чего Той перехватил меня и поцеловал – нежно, бережно, почти трепетно. Возможно, именно так и целуются многие мужчины. Или он старался не напирать, чтобы я успела расслабиться. Но его поцелуй никаких эмоций не вызывал, где-то на уровне подсознания не отступала мысль, что мои губы просто перебирают – приятно и не противно, но ничего больше. И так дело придет в тупик, я сама себя измучаю этими сомнениями.

Я закрыла глаза, невольно вспоминая вчерашнее. Тогда препарат заставлял меня целовать шефа яростно и сходить с ума, когда он перехватывал инициативу. Я в тот момент не контролировала движение рук и всего тела, полностью поглощенная внутренними ощущениями. Попыталась воспроизвести в памяти хотя бы отголоски этого чувства, невольно приоткрыла рот, чтобы он проник языком, подалась ближе. Отчасти это помогло, раз я не заметила, как его ладони переместились на грудь и начали ласкать. Хотя слишком осторожно – это не вписывалось в ассоциации. Но я не сдавалась, усилием воли заставляла себя воссоздать хоть какое-то подобие расслабленности.

Той легко поднял меня на руки, бережно уложил на кушетку и переместился к шее. Дорожкой поцелуев он ласкал меня все ниже, а умелые руки блуждали по бедрам, все сильнее сжимая. Когда он опустился к низу живота и развел мне бедра, я зажмурилась. Он погрузил язык между складок, мгновенно найдя нужную точку, и ласкал там ритмично, с идеальным нажимом. Я не ожидала спазмов удовольствия, но поддалась им, обрадовалась, что начала чувствовать хоть что-то. Это приятно. Лишь бы не вспоминать, кто именно делает мне приятно, потому и жмурилась все сильнее. В какой-то момент не выдержала – или вспомнила о нашем наблюдателе – повернула голову и распахнула глаза. Кинред стоял в нескольких метрах от нас, не полностью скрытый мраком. Он не улыбался, пристально смотрел на мое лицо. Потом ткнул указательным пальцем на датчик в ухе и сказал – я не слышала слов, прочитала по губам:

– Тебе приятно.

Это вряд ли был вопрос – он зачем-то констатировал факт. А я все равно ответила – тихим стоном. И одновременно вспомнила, как стонала вчера от удовольствие. А если заменить последовательность действий? Если стонать, то оттого удовольствие возрастет? Потому я смотрела на его лицо и стонала все громче, почему-то не в силах отвести взгляда от внимательных глаз. И понимала, что возбуждение есть, оно заметно нарастает, но оно существует отдельно от меня, не вплетается в мозг и каждую клетку тела, а просто есть. Сама раскрыла бедра еще шире в надежде, что сейчас загорюсь, а дальше все пройдет уже в знакомом тумане. Но, вероятно, без препарата такого же состояния не достичь… Теперь я и стонать прекратила, почувствовав себя глупо. Просто смотрела на того, кто смотрит на меня, и ждала любого продолжения.

– Той, достаточно, – вдруг громко сказал Кинред. – Уйди.

ИИ поднялся и посмотрел на него с удивлением:

– Ината возбуждена, сэр. Я не сделаю ей больно!

– Уйди! – Кинред еще повысил голос. – Уходи, я сказал.

– Но… Но вы неправы, сэр! Неправы! Все идет лучше, чем я прогнозировал! Может, это вам стоит уйти, если вы сами нарушаете ход эксперимента?

Кинред нехотя оторвал взгляд от моего лица и перевел его на Тоя. Даже мне было понятно, что что-то не так – вряд ли ИИ уполномочен спорить со своим создателем. Кинред сказал так тихо, что я едва расслышала: