Лучший день в жизни - Даниэла Стил Страница 24

– Мне неприятно думать, что моя мать способна на такое. – Коко встревожилась не на шутку.

– И мне было бы неприятно, – честно согласился Лесли. – Может быть, стоит задать ей вопрос напрямую и послушать, что она скажет?

– Моей матери? Ты шутишь? Да она ни за что не скажет правду! По крайней мере, о себе. Она годами скрывала, что делает пластические операции. Сначала, еще когда был жив отец, она подтянула грудь. Потом занялась глазами. После этого отважилась на круговую подтяжку. Еще одну она перенесла через три недели после похорон – «чтобы взбодриться», как она объяснила потом. Господи, наверное, она уже тогда встречалась с этим типом!

– А может, и нет. Может, он появился совсем недавно. По-моему, тебе не стоит торопиться с выводами, пока не поговоришь с ней. Это будет справедливо. Парень может оказаться негодяем, охотником за чужой славой и деньгами – или же порядочным человеком. Хотя бы выслушай свою мать. Мне показалось, что они действительно влюблены.

– Просто она помешана на сексе! – возмущенно выпалила Коко, и Лесли рассмеялся:

– Если это наследственное, мне не на что жаловаться. Если ты в ее возрасте будешь выглядеть так же, как она, я буду безмерно счастлив. Со мной тебе даже не понадобится делать круговые подтяжки – я буду любить тебя такой, какая ты есть, со всеми твоими морщинками.

Коко досталась более естественная красота, чем ее матери, ей было суждено стареть красиво, но никто не стал бы отрицать, что и ее мать выглядит изумительно для своих лет. Если справедлива давняя поговорка: «Хочешь узнать, какой станет с возрастом женщина, – посмотри на ее мать», – то Лесли крупно повезло.

Коко продолжала негодовать и вечером перед сном, и наутро за завтраком. Сильнее всего ее раздражало то, что нельзя задать матери вопрос в лоб, как предлагал Лесли, или поделиться с сестрой, ведь в Лос-Анджелесе она оказалась тайно. Если Джейн узнает об этом, то поймет, что Коко бросила собаку без присмотра, а мать сразу спросит, почему Коко, будучи в Лос-Анджелесе, даже не позвонила ей. Что-то слишком много стало в семье секретов, особенно у матери. В отличие от нее Коко с Лесли ничего не скрывали – они просто старались не попадаться на глаза его сумасшедшей бывшей, а заодно и заботились о том, чтобы их имена не мелькали в бульварной прессе – впрочем, последнего все равно не избежать. Так или иначе, у Коко были связаны руки. Пришлось носить страшное открытие насчет матери в себе, изводясь от невозможности поговорить с близкими.

В Сан-Франциско они вернулись опять-таки разными рейсами, до дома Джейн добрались в разных машинах. Но едва встретившись, сразу же заговорили о матери Коко. Лесли понимал, как много значит для нее случившееся. Мать не раз критиковала выбор Коко, и теперь дочь хотела потребовать объяснений. Увиденное возмутило Коко, все вызывало неприязнь – и поцелуй, и сам факт связи, и особенно возраст любовника матери.

Джейн, которую угораздило позвонить тем же вечером, не могла не уловить раздражения в голосе Коко.

– С чего ты вдруг завелась? – сразу спросила Джейн. Судя по тону, Коко либо рвалась в бой, либо уже сражалась с кем-то, и Джейн мгновенно переполнилась подозрениями. – Ты там не поскандалила с Лесли? Не забывай, он мой гость.

– А кто, по-твоему, я – просто сторож и собачья нянька? Второй сорт, гарнир? – рявкнула Коко, изумив находящуюся на другом конце провода Джейн.

– Ну, хорошо, извини. И все-таки не надо так относиться к моим гостям, Коко. А тем более дерзить мне. Возможно, ему придется прожить там некоторое время, чтобы не доставали газетчики и эта шизофреничка. Так что ты меня очень обяжешь, если будешь вести себя прилично, а не портить ему жизнь!

Джейн всегда обращалась с сестрой как с ребенком, но на этот раз Коко чуть не расхохоталась.

– Ладно, постараюсь, – нехотя согласилась она, сменив тон.

Ей следовало подумать и о своей тайне. Теперь у них в семье секреты есть не только у матери, тайна самой Коко гораздо важнее. Посвящать в нее Джейн влюбленные пока не собирались. Не афишируя своих отношений, они решили пользоваться свободой столько, сколько получится, и не думать, что скажут люди. Вспомнив об этом, Коко задалась вопросом: неужели мать поступает так же? И если да, то намерена ли она вообще когда-нибудь поделиться секретом с родными? Или ее привлекает только секс, что вряд ли, но если отношения серьезные, когда-нибудь тайна откроется. Пожалуй, им с Лесли тоже стоит подумать об этом.

– Я с ним почти не вижусь, – заявила Коко, имея в виду Лесли и надеясь сбить сестру со следа.

– Тем лучше. Лесли хочет покоя и тишины – в последнее время ему здорово достается. Сначала она пыталась убить его, а потом объявила газетчикам, что он гей.

– Это правда? – как ни в чем не бывало спросила Коко, мысленно расхохотавшись. За последние две недели она получила множество доказательств обратного, чему не уставала радоваться. Им было хорошо вместе, и не только в постели.

– Нет, само собой! – возмутилась Джейн. – Ты просто не в его вкусе. Он предпочитает ярких, искушенных женщин, обычно своих партнерш по фильмам, но не всегда: кажется, в списке его побед значатся также британские маркизы и европейские принцессы. Еще бы, ведь он звезда, один из величайших актеров современности! И конечно, Лесли не гей, – повторила она. – Когда-то он обхаживал даже меня – его возбуждает все, что движется! – заключила она, подразумевая «кроме тебя», и ее слова не ускользнули от младшей сестры. Повесив трубку, Коко впала в уныние.

– Ты сказала ей? – спросил Лесли, но Коко покачала головой:

– Не смогла – из-за собаки. По ее словам, тебя возбуждает все, что движется, особенно твои партнерши по фильмам, женщины гораздо эффектнее меня. – Коко выглядела так, словно ей влепили пощечину или отшлепали.

– Так и сказала? – Лесли был шокирован. – С чего вдруг?

– Чтобы она ничего не заподозрила, я спросила ее, гей ты или нет.

– Блеск! Значит, вот как она ответила? Да, я спал со своими партнершами по фильмам, но недолго. В молодости так развлекаются все актеры. Но я пытался знакомиться и с другими женщинами, не только со старлетками. А ты единственная, кого я по-настоящему люблю. Кстати, нет, я не гей.

– Докажи! – потребовала Коко, притворно надулась, но не выдержала и расхохоталась.

– Ну, если ты настаиваешь… – отозвался он, оставив в покое чемодан, который разбирал, и делая многозначительный шаг к кровати. – Твое желание для меня закон. Если ты требуешь доказательств, что я не гей, я готов их представить.

Через несколько минут он так и сделал. Потом еще раз, и еще, и еще.