Предсказание счастья - Камилла Хенкинс Страница 24

Дженни сердито растерлась жесткой мочалкой и поняла, что больше не может представить себе жизни, в которой нет Дона Фергюсона!

Дон зашел к себе в комнату, на ходу сдирая мокрую от пота рубаху. Бросил ее в угол и повалился в кресло, стоящее перед открытой дверью балкона. Легкий ветерок обдувал разгоряченное тело. Дон прикрыл глаза — и тут же поспешно открыл их.

Дженнифер О'Хара, нагая и соблазнительная, проплывала под закрытыми веками, улыбаясь загадочно и нахально. Но и перед открытыми глазами роились отнюдь не безопасные видения. Дженни на мягкой траве, в его объятиях. Дженни, отвечающая на его поцелуи. Ее обнаженная грудь, вкус ее кожи на губах…

Дон глухо зарычал. Будь проклят Хьюго Форсайт! Неужели Дон всю жизнь обречен вспоминать этого мерзавца, осмелившегося посягнуть на наготу Дженни О'Хара, наготу, принадлежащую только ей и…

Ему, Дону? Что за ерунда. Приди в себя, юрист! Ты знаком с ней два дня, ты не знаешь о ней ровным счетом ничего, кроме того, что она потрясающая, сногсшибательная, великолепная, чувственная, красивая, обаятельная, остроумная, высокая, рыжая, хорошо готовит, добрая, любит детей, у нее сладкие губы и душистая кожа, она танцует как цыганка и колдует как… колдунья, она ирландка, у нее хорошая дружная семья, и она не боится разговаривать даже о самом неприятном, она умеет слушать и слышать…

Все. Это конец. Даже двести лет назад, во времена несравненно более строгие, чем сегодня, мужчины чаще всего женились, зная об избранницах наверняка только одно: это существа женского пола. Он же за два дня узнал эту рыжую ведьму так, как не знал ни одну свою подружку со времен колледжа.

Проклятье! Что же ему делать? Ведь совершенно очевидно…

… что он влюблен в Дженнифер О'Хара по уши и без памяти.

Глубокая морщина вдруг прорезала смуглый чистый лоб Дона Фергюсона. Сильные пальцы неожиданно впились в светлый шрам, пересекающий грудь.

Кровь притягивает кровь. Так сказал охотник Акуиньяпай. Эти слова повторила несколько раз старая колдунья в тот самый день, когда Дженни О'Хара появилась в Доме на Сваях. Лучший охотник племени был встревожен за Сына Ягуара и своего названого брата. По его словам, неугомонный и кровожадный дух Великого Ягуара может вернуться, и тогда в сельву придет смерть…

Несчастный безумец, застрявший между двух цивилизаций! Какое право имеешь ты, Дон Фергюсон, втягивать в свое безумие рыжеволосую богиню, которую ты… Любишь?

На обед Дон не пришел, да и сам обед вышел на скорую руку. Как-никак, уже завтра начинался семейный сбор. Эсамар была мрачна, как туча, Гвен даже за столом не расставалась со своим ежедневником, то и дело что-то в нем проверяя, и даже несравненная Клейри призналась, что тушеные овощи у нее подгорели, за что прощения она даже и не просит, потому что не ждет, но Святая Дева Мария свидетельница, что такое случилось со старой Клейри впервые.

— Сдаю я, ох, сдаю!

С этими словами необъятная негритянка в печали удалилась на кухню, откуда немедленно раздались ее энергичные вопли на испанском. Армия ее подручных и так трудилась, не покладая рук, но Клейри считала, что если девчонок ежеминутно не подгонять, они в жизни ничего путного не сделают.

Дженни наскоро проглотила десерт, извинилась перед Эсамар и Гвен и торопливо направилась в большой сад, где вовсю кипели приготовления к завтрашнему приему.

«Ребята» с ранчо оказались на высоте. Все столики и стулья, легкие садовые скамейки и небольшие сервировочные столы были расставлены именно так, как вчера и спланировала Дженни — максимально удобно и ненавязчиво. Главным украшением сада должен был оставаться сам сад.

Завтра на столы лягут накрахмаленные скатерти и салфетки, привезенные Дженни из Каракаса, брызнут солнцем хрустальные фужеры, и тончайший белый фарфор скроется под разноцветными фруктами и небывало крупными ягодами. В серебряных ведерках, обложенная льдом, появится на столах русская икра, к ней будут подавать с пылу с жару крошечные тосты, которыми займется лично Клейри, брызнет золотой радугой шампанское, а чуть погодя ноздри всех присутствующих защекочет аромат жарящегося на углях сочного мяса, замаринованного заранее по особому и секретному рецепту все той же Клейри…

Будут салаты из фруктов и салаты из овощей, будут ароматные соусы, будут крошечные канапе и сэндвичи, будет море сока со льдом, красное, розовое и белое вино, для мужчин — ром и виски, а ближе к вечеру, когда можно будет зажечь огоньки на Летней Рождественской Пинии, будут рассыпчатые печенья и сладости для детей, шербет и огромный торт…

Дженни счастливо зажмурилась и вздохнула. Она никогда не была сладкоежкой, не особенно любила вино, а всем деликатесам предпочитала классические английские картофельные чипсы с жареной рыбой, но само предвкушение праздника доставляло ей всегда массу удовольствия. Дженни нравилось видеть счастливые и довольные лица людей, зачастую совершенно незнакомых ей, которые благодарили ее за устроенный праздник.

Наверное, это у них всех было в крови, у рыжих и веселых, шумных и дружных О'Хара. Дженни улыбнулась, вспоминая свою семью. Она по ним скучала.

Ладно. Воспоминания воспоминаниями, а дело делом. Близится вечер, и скоро появится Лена Маккензи. Кроме того, надо подготовить вечерний туалет, продумать макияж — масса дел. Дженни еще некоторое время пометалась рыжим вихрем по дому, проверяя, все ли комнаты убраны, везде ли приготовлены столики для напитков и вымыты пепельницы, несколько раз навестила Клейри, в чем не было особой необходимости, но чему обе стороны были рады, а потом зашла к Эсамар.

Маленькая женщина сидела на кровати, с несчастным видом рассматривая несколько пар туфель на высоком каблуке, стоявших посреди ковра. Дженни одарила Эсамар улыбкой, но та только рукой махнула.

— Я в ужасе, Джен! Это же орудия пытки, а не обувь, Я провалюсь и не смогу вытащить ногу, а все будут смеяться…

— Раз уж я здесь, давайте попробуем что-нибудь придумать. Вы уже выбрали платье?

— Наверное, вон то черное?

Эсамар нерешительно указала на простое черное платье с довольно маленьким вырезом и короткими рукавами. Дженни с сомнением посмотрела на него, перевела взгляд на туфли…

Одна пара привлекла ее особое внимание. Туфельки из змеиной кожи, но необычной расцветки. Изумрудная зелень на носках сменялась цветом хаки, неожиданно вспыхивала ярко-желтой полосой, потом шли странные узоры, штрихи и точки черного цвета, ближе к пятке туфли узоры становились все гуще и словно стекали на высокий французский каблук абсолютной чернотой.

— Никогда такого не видела. Это искусственная окраска?

— Что ты, Дженни! Это обычная анаконда. Такая расцветка у самцов в брачный период. Клайд убил одного, как раз в год нашей свадьбы. Громадная была змея, метров двенадцать.

— Ого!

— Бывают и больше. Клайду предлагали за нее на месте десять тысяч американских долларов, но он отказался. Отнес шкуру индейцам, а они знают особые секреты выделки. Кожа совсем не тускнеет и сохраняется дольше. Это его подарок мне… только я никогда их не носила.