Ночь Дон Жуана - Ганс-Йозеф Ортайль Страница 24

Однако и это обещание не продвинуло ухаживаний Лоренцо ни на йоту. Нет, Тереза не позволила ни прикоснуться к ней, ни помочь надеть платье. Она дала ему понять, что хочет сперва посмотреть, выполнит ли он свои обещания. На прощание да Понте было позволено поцеловать ей руку. И он удалился с низким поклоном. Он, Лоренцо да Понте, которому в Вене поклонницы присылали письма, умоляя о ночи любви!

Да Понте снова был одинок. Одинок в Праге, которая изо дня в день становилась все более холодной! Постепенно он возненавидел этот город. Пусть даже здесь жили самые лучшие музыканты во всем мире! И для этого города он написал текст оперы опер! Некая темная сила не давала тексту раскрыться во всей красе, чтобы он расцвел и очаровал каждого. Образ Дон Жуана — это его портрет. Лоренцо изобразил свое неспокойное вожделение, желание обладать всеми женщинами, независимо от их сословия, потому что именно в этом и заключалось искусство обольщения. Не думать о сословии и происхождении и побеждать каждую одним мановением руки, ни в чем не сомневаясь. В его Дон Жуане было нечто дикое, решительное. Он не строил планов и говорил мало, но зато умел действовать. Если же ничто не помогало, он прибегал к силе.

Луиджи ничем не походил на Дон Жуана. Верно, выбор этого актера был главной ошибкой. Он прекрасно пел, но в нем не было необходимой жесткости. Луиджи был скорее робок. Очевидно, что этот актер слишком молод для такой роли. Кроме того, ему недоставало мужественного взгляда, хватки, темперамента! Едва ли можно было поверить в то, что такой мужчина мог произвести насилие над Терезой Сапорити. Она дала бы ему пару пощечин — и он скрылся бы, забыв о своей доблести! Тереза прекрасно знала об этом. Она это осознавала и поэтому на сцене командовала послушным Луиджи, словно кастрированным псом, который боялся даже пометить стену без ее разрешения! Она была главной во всех сценах, а он на ее фоне выглядел довольно жалко, едва выдыхая свои арии!

Может быть, именно эти отношения были причиной всех неудач? Во всем виновата женщина. Будучи слишком сильной, Тереза никому не позволяла командовать собой, так что все старались не попадаться ей на глаза. Даже Моцарт делал все возможное, чтобы не слишком часто встречаться с нею. Однако он, Лоренцо да Понте, хотя бы попытался изменить ее, ведь он понял, что из оперы ничего не выйдет, если Тереза Сапорити будет вертеть слабым Луиджи по своему усмотрению. Да Понте пообещал певцу еще одну серенаду и пару милых фраз. Лоренцо нужно поскорее найти нужные слова, потому что Моцарт каждый день напоминал ему об этом.

В Вене ему понадобился бы всего один час для выполнения этой задачи. Очаровательная девушка шестнадцати лет принесла бы ему вино, шоколад и табак. Это милое юное создание с медовыми устами и нежным сердцем подарило бы ему всю свою преданность! Как же мог он работать здесь без подобного вдохновения?

Как можно работать, если по ночам тело томилось по женской ласке?

Да Понте вздрагивал, стоило ему только вспомнить о своем холодном гостиничном номере. Многие иностранцы запросто решали такие проблемы: они открывали окно своей комнаты и высовывались как можно дальше. Когда мимо окна проходила какая-нибудь красотка, они подзывали ее. Если девушка оборачивалась, дело считалось решенным. Лоренцо не составило бы труда поступить точно так же, однако в его случае это было невозможно, потому что Констанция сразу бы все увидела. Особенно теперь, когда она умирала от скуки в своей одинокой обители, как раз на другой стороне улицы. Напротив его окон. Они могли переговариваться через улицу, часто болтали по нескольку минут, но да Понте приходилось тщательно следить за своими словами, потому что Констанция только и думала о том, как бы что-нибудь из него выудить. Она приглашала к себе весь свет и внимательно всех выслушивала. Констанция была умом Моцарта и заботилась о каждой мелочи. Все планировала, просчитывала и никогда ничего не упускала из виду. Как бы она посмеялась, если бы увидела его, Лоренцо да Понте, зазывающего к себе красотку подобно изголодавшемуся попрошайке. Констанция подняла бы на смех Лоренцо да Понте, которому в Праге, к сожалению, не так хорошо, как его Дон Жуану. Последний приглашал к себе в замок за один вечер десять, а то и двадцать девушек и женщин!

Открыть окно не представлялось возможным, поэтому оставался только один выход. Следовало сесть в кафе и ждать, пока не подойдут особенно назойливые девки. Приходилось покупать им напитки, пить с ними. В конце концов, им нужны были только деньги. Лоренцо и раньше имел с ними дело. Можно было пойти в публичный дом. Однако уже один вопрос хозяйки, кого бы ему хотелось — девушку или женщину, выводил его из себя и портил настроение. Ведь вся прелесть была как раз в том, чтобы узнать, с кем имеешь дело и какое оружие приведет к успеху.

Значит, это тоже не подходит! Ему оставалось разве что встать под окном, где могла жить красавица, и спеть серенаду под звездным небом здесь, в ночной и холодной Праге. «Подойди к окну, подойди, душа моя, и избавь меня от боли… Подойди же к окну, любимая, иначе я умру… Ах, какие у тебя сладкие уста и нежное сердце…» Черт побери, он начинал все путать! Обладательница сладких уст и нежного сердца была сейчас не здесь, а в Вене! Лоренцо докатился до того, что пел серенады девушке, которой не было в Праге! Хотя это была простая серенада, но… О Господи, ее можно использовать! Не так уж и плохо звучали эти строки. Может, эта серенада поможет ему хотя бы вспомнить о милом создании из Вены!

Он запишет серенаду позже, когда вернется в номер. Нужно будет еще немного поработать — «сладкие… нежное… подойди к окну… подойди, любимая». Мысли Лоренцо блуждали от окна к окну. Хотя они и не избавили его от боли, но, по крайней мере, подарили ему приемлемый, простенький текст! Не хватало только настоящей красавицы, которая смогла бы напевать его, в то же время балуя да Понте вином, табаком и шоколадом. А затем и своей лаской.

Та юная девушка, которую он видел, Иоанна, подошла бы да Понте. Он сделал ей вполне определенное предложение, оставалось только ждать, что будет дальше. Может, ничего из этого и не выйдет. Тогда предложение придется повторить. Она должна прийти к нему, в его комнату. Только в привычной обстановке Лоренцо почувствует, что она рядом с ним. Здесь, на пражских улицах или в каком-то укромном уголке, такое чувство не появится. Некоторые иностранцы снимали квартиру и приглашали на пару часов горничных, однако в этом случае следовало быть предельно осторожным, ведь порой с девушкой приходил ее «жених» — какой-нибудь неотесанный мужлан, специально содержавший нескольких девиц и посылавший их как приманку. Он не оставлял иностранца в покое, пока не обирал до нитки.

Но Иоанна была совсем не такой. Лоренцо сразу понял, что она иного рода. Девушка еще одинока, беззащитна, но при этом юна и горда. Такая девушка только и ждала своего первооткрывателя! Ах, если бы Лоренцо мог сейчас взглянуть на нее, прикоснуться к ней! «Приди, любимая!» — да Понте нашел бы нужные слова. Он превратил ее медоточивые уста в сладкие. Может, здесь следовало именно так расставить акценты. Иоанна не выходила у него из головы. Да Понте видел ее перед собой во всех подробностях. Подол ее платья… Нужно было всего лишь протянуть руку, чтобы приподнять его…