Его шальное счастье - Лана Ежова Страница 24

– Оно того стоило, – заявил Роман и, покончив с настройкой проектора, направился к окну возле деда. Невозмутимо сел на подоконник и поинтересовался: – Помните нападение на приглашенного дизайнера шесть лет назад? Я решил перестраховаться и забрал художницу и ее наброски лично.

– Разумно, – кивнул помрачневший основатель фабрики. – Что ж, начнем.

Рядом шумно выдохнули.

Я скосила глаза – и встретилась взглядом с Антоном. Он так сжимал губы, что они превратились в бледные ниточки.

– Опять выкрутился, – процедил сквозь зубы мой фальшивый жених.

Недостаточно тихо произнес – услышала я и, вероятно, его сосед слева.

А ведь Антон завидует брату! Зло, сильно, бесконтрольно. Зависть – разрушительная сила, особенно если идет рука об руку с ненавистью. И как меня угораздило связаться с таким человеком?..

Хорошо, что у нас фиктивные отношения, которые вскоре завершатся.

Отвлекшись на мысли об Антоне, я упустила нить обсуждения. Если честно, то особо и не стремилась вникнуть в то, что меня не касалось. Лишь когда Ларионов-младший включил проектор и стал демонстрировать рисунки, комментируя, что можно взять, а что изменить под замысел новой линейки конфет, я вынырнула из своих дум.

Убедительно-красноречивый, привлекательный мужчина. Нет, мне он не нравился в привычном понимании этого слова, я смотрела на него глазами художника, восхищенного линией скул своей модели.

Любовалась, пока не вспомнила, что лежит в папке, которую открыл Ларионов. Как я могла об этом забыть? Вот как?! Это все взбалмошный день виноват! Все, сейчас опозорюсь…

Нужно хотя бы сделать невозмутимое лицо, вдруг прокатит?

Старательно думая о ситуации, в которую вогнала моя беспечность, о том, каким будет разговор с отцом, я пыталась отстраниться от действительности – и не краснеть.

Но… чем ближе последний рисунок, тем громче стучало мое сердце.

– Ого! – отреагировала самая впечатлительная зрительница.

Витязь с лицом Романа Ларионова замер во всей своей красе на белой стене конференц-зала. Сурово сдвинутые темные брови, цепкий взгляд синих глаз, буйные золотистые волосы, могучий торс, спрятанный под доспехами. Я увлеченно выписала самую незначительную мелочь, что не помешало опознать в древнем богатыре генерального директора.

Антон шумно выдохнул. Чую, он еще припомнит мне рисунок…

Основатель фабрики хмыкнул и громко прокомментировал:

– Я тоже хочу такую стилизацию! Хоть под Кащея.

Кто-то из мужчин засмеялся. Стройная брюнетка, кажется, ведущий пиар-менеджер, с неприкрытой лестью заверила:

– Куда костлявому злодею до вашей мощной фигуры!

Константин Ларионов прищурился.

– А что скажет наша художница?

Взгляд его, точно рентген, просвечивал мою сущность, выискивая недобрые мотивы.

– Думаю, вам больше всего подойдет образ бога.

Седовласый мужчина вскинул брови.

– Далеко пойдете, Дарья, с подобным подходом к клиентам.

Я смутилась. Согласна, похоже на откровенный подхалимаж.

– Перуна, Дажьбога или Сварога – я имела в виду мифических богов.

– Уточнение лишнее, все впечатление смазали. А я-то уже понадеялся! – пошутил мужчина. – Обнадежили – и тут же свергли с небес на землю.

– Еще подошел бы образ лесовика, водяного или хозяина болот, – продолжила серьезно я, глядя только на основателя фабрики.

С каждым словом мой голос звучал все увереннее – я радовалась, что директор-витязь позабыт.

Случайно повернула голову вправо и натолкнулась на взгляд Романа Ларионова. Темный, внимательный взгляд.

Пиар-менеджер подкинула еще несколько идей, кого можно нарисовать на коробках конфет «Фэнтези», и обсуждение перешло на новый уровень, чему я только обрадовалась.

Совещание закончилось в половине шестого вечера, несколько часов промелькнуло как одно мгновение.

– На сегодня все, – объявил Константин Ларионов. – Все свободны.

Чувствуя себя выжатым лимоном, я с облегчением вскочила со стула и ловко влилась в толпу сотрудников, покидавших конференц-зал.

Не удержавшись, на пороге обернулась – Ларионовы уходить не спешили. Антон также задержался, что было мне на руку.

– А ты хитрая девушка! Продуманная, – заявил Макс, возникая рядом со мной. – Только пришла и уже замечена Константином.

– Я не планировала высовываться, – твердо заверила веб-дизайнера.

– И поэтому нарисовала генерального директора, – съерничал Макс. – И чтобы наверняка запомниться, запихнула рисунок в папку для демонстрации.

– Это случайность, я не хотела подлизаться к хозяевам фабрики.

– Верю, – кивнул Макс, – жаль, у других будут сомнения.

Увы, он прав. Со стороны выглядело не очень: или я хотела польстить Ларионову, или влюбилась… В первом случае я коварная дрянь, во втором – впечатлительная дура.

– Ладно, до завтра! – попрощалась я поспешно, когда подошли к нашему кабинету.

– Подожди, я с тобой, только сумку захвачу, – попросил Макс.

Я сбегала от Антона, и лишняя минута в коридоре была не в мою пользу. Но пришлось заскочить в кабинет, раз коллега попросил.

Солнце золотило макушки деревьев и крыши складов. Мы шли по двору торгового дома, вяло переговариваясь. К счастью, Макс больше не вспоминал о моем рисунке и не подкалывал. Так, ненавязчивая болтовня ни о чем, позволявшая скрасить дорогу.

Тихий шорох шин раздался позади, когда я уже расслабилась окончательно.

– Дарья, садись, – в приказном тоне произнес Антон.