Его шальное счастье - Лана Ежова Страница 23

Девушка молча кивнула, пряча страх в глазах.

Не хотелось ее оставлять после нападения, но я понимала, что должна из-за совещания. Ларионов ведь не просто так здесь, он бросил дела и приехал за мной.

Мужчина все еще медлил, и глубокая морщина не покидала его переносицу.

– А знаете, Алиса, я не хочу оставлять вас одну здесь, – наконец решительно заявил он. – Собирайтесь тоже, отвезу вас домой.

– Домой не надо. Если по пути, подбросьте в центр, я пойду к подруге, – с легкостью приняла предложение Алиса, скорректировав его по своему усмотрению.

Минут через пять мы уже подходили к ультрамариновому Bentley Ларионова.

Не знаю, как так вышло, что Алиса оказалась на заднем сидении, а я рядом с нашим водителем? Честно, получилось не специально… Чувство неловкости заставило смотреть в окно, и я заметила, что на парковке возле редакции мы не одни.

И мое сердце сжалось от страха.

Вадим… Он не уехал. Стоял возле своего внедорожника и смотрел на нас. Не прятался, но и не высовывался.

Ларионов его заметил и, одарив коротким равнодушным взглядом, сел в автомобиль.

Супруг Стеллы стал нашей тенью. К счастью, погруженная в себя Алиса этого не заметила и через несколько минут попросила сделать остановку возле подземного перехода. Скованно попрощавшись, она покинула нас.

Ларионов не торопился уезжать, и притормозивший невдалеке Вадим вышел из машины.

– Дарья, не высовывайся, я скоро вернусь, – предупредил блондин и покинул авто.

Я приоткрыла окно, чтобы слышать, на каких тонах пройдет беседа мужчин.

Может, я и слабая девушка, но в случае чего хотя бы криком предупрежу Ларионова об опасности.

Повезло, что мужчины находились поблизости, иначе из-за дорожного шума ничего бы не услышала.

– Роман, ты должен повлиять на Эмму, иначе я устрою невесте твоего брата веселую жизнь накануне свадьбы, – сразу высказал свое требование Вадим.

– Как повлиять? – Ларионов скрестил руки на груди.

Белая рубашка натянулась, подчеркивая ширину плеч, четче обозначая треугольник торса. Мужчина в прекрасной физической форме, приятно смотреть и, признаюсь, рисовать. Не зря меня тянуло вложить ему в руку меч или копье, Ларионов – прирожденный воин, защитник слабых.

Сквозь тревогу упрямо пробивалось восхищение. Он все решит, учитывая интересы тех, кого защищает, и Вадим получит по заслугам.

– Эмма захотела при разводе отхватить кусок побольше, скажи ей, что так нехорошо делать. Я дам ей половину, не больше.

– Половину компании, которую ты получил, женившись на ней? – хмыкнул Ларионов. – Да это ты решил отхватить кусок пожирнее!

Странно, в редакции говорили, что Эмма – дочь учительницы и врача. Как тогда она могла принести мужу фирму?

– Я кровный наследник! Компания принадлежала моей семье, Эмма же никто, она не имела на нее никаких прав.

– Зато имел все права ее ребенок, от которого ты избавился, – резко бросил Ларионов.

У меня дыхание перехватило от ужаса. Вадим – убийца?..

– Что ты несешь, Ларионов! – Обвиняемый отшатнулся, сжимая кулаки. – Я хотел рождения этого малыша, хотел стать ему отцом! Не моя в том вина…

Ларионов перебил патетичные выкрики:

– Спагетти болоньезе. Повар рассказал о лишнем ингредиенте в этом блюде, который добавил ты.

Впервые я видела, чтобы человек бледнел настолько резко.

– Чего ты хочешь? – Голос Вадима дрогнул.

– Ты отдашь Эмме все, что принадлежало ей до брака, и исчезнешь из ее жизни. А также забудешь о девушках из редакции «Леди С».

– Я услышал тебя, Роман. Мне нужно подумать.

Чуть пошатываясь, как пьяный, Вадим поплелся к своему автомобилю.

Я опомнилась и подняла стекло до того, как Роман развернулся.

Вроде бы не заметил, что я подслушивала?.. Нехорошо получилось: узнала чужие секреты, того не планируя. А всего лишь хотела проявить бдительность!

– Ты в порядке? – спросил Ларионов, выводя автомобиль в поток других машин.

Жгучий стыд накрыл тяжелым покрывалом. Он вступился за меня, защищал, а я… я влезла туда, куда не следовало.

– Да, все хорошо.

Я старательно смотрела в окно, пытаясь не думать о том, что услышала. Получалось сносно. К счастью, вскоре мы подъехали к проходной шоколадной фабрики, и мои мысли стало занимать совсем другое. Мы ведь опоздали? Как отреагируют сотрудники на появление Ларионова с художницей? О, а Антон? Страшновато, хоть и нет здесь ничего дурного.

Когда автомобиль остановился возле входа в торговый дом, я покинула салон первой. Быстро оглянулась на вышедшего Ларионова и бросилась вперед.

– Не спеши, Дарья, без нас не начнут.

Это-то и было моим страхом! Что нас все ждут.

– Роман Витальевич, извините, что сорвала совещание! Обещаю, больше никогда не буду ставить телефон на беззвучный режим.

Догнав в два шаг и открыв двери передо мной, Ларионов возразил:

– Не сорвала, совещание обязательно состоится. И хватит мне выкать. На «ты» и по имени, я за простоту общения.

Как у него всего легко! А у меня, подозреваю, язык не повернется.

Ларионов еще несколько раз осаживал меня, веля идти спокойно. Начальство не опаздывает, угу. Вот только чует интуиция, что лучше бы мне вырваться вперед на добрый километр, лишь бы нас не видели вместе!

Моим надеждам не суждено исполнится – я все так же шла рядом с Ларионовым. Он галантно открыл дверь и пропустил вперед в светлый конференц-зал в стиле модерн.

Сделав несколько шагов, я остановилась в растерянности. За длинным столом сидели люди разных возрастов, самый старший мужчина в синей рубашке занимал кресло во главе стола.

– Хорошего дня всем, кого еще не видел, – произнес Ларионов уверенно.

Я вторила тихо, мечтая превратиться в его тень, на которую обычно не обращают внимания.

Увы, чужие взгляды ощущались физически.

Взяв меня за локоть, Ларионов сопроводил к свободному стулу возле Антона.

– Дарья, будь добра, передай флеш-накопитель.

Хоть лежал он в небольшом кармашке с клапаном, а искала я его, кажется, целую вечность.

– Вот, нужная папка первая в списке, – шепнула, передавая устройство.

Ларионов кивнул и в полной тишине отправился к проектору.

Стараясь сильно не глазеть, я обвела помещение быстрым взглядом. Двенадцать человек – и все стулья заняты.

– Роман, ты опоздал, – обронил старший Ларионов.

Крепкий, широкоплечий – ясно, в кого пошел внук. А еще благородно седой, смуглый и почти без морщин. Голубые глаза взирали на мир ясно и цепко.