Голландка - Нинель Мягкова Страница 24

С самоваром Йоланда за ужином чуть ли не обнималась. Подмёрзла в лесу, да и у реки было прохладно. Не говоря уже о бунтующих мурашках, которые упорно продолжали бегать по телу при одном взгляде на темную ночь за окном.

Ужастиков Лана не боялась. Она их просто не переносила. Любой намёк на потустороннюю активность, странные происшествия или реклама нового фильма про клоуна - все. Ближайшую неделю ей придётся спать со включённым светом, а соседям периодически просыпаться от ее заполошных воплей.

Лана очнулась посреди ночи, тяжело дыша. В нос набились перья от покусанной во сне подушки. Девушка приподняла голову и прислушалась. Нигде не топали, никто не ругался. Значит, в этот раз обошлось без воплей. Повезло.

Мокрые, смятые простыни неприятно липли к телу. Лана пошарила в стоявшем рядом с кроватью шкафу, но сменного белья не нашла. Откинула одеяло на спинку стула, встряхнула простынь, открыла окно. За пару часов просохнет само. Ей все равно не спится. Можно пока на кухню сходить, что-нибудь пожевать.

Широкие ступени лестницы зловеще поскрипывали под ногами. Лана подсвечивала себе фонариком из телефона, и при желании, наверное, сама бы напугала любого полуночника. Хотя, если учитывать розовую пижамку - вряд ли.

Из проема, ведущего на кухню, в коридор ложилась полоска тёплого света. Хорошо, что хоть лампа под потолком горела, было бы темно - Лана бы точно заорала. И без того нервы не на месте. А так - только вздрогнула.

За столом, устало подперев подбородок кулаком и уставившись в пустой граненый стакан, сидел Павел.

Он тоже вздрогнул, но вовремя разглядел приметную пижаму и не стал поднимать по тревоге дом.

- Чаю? - вместо этого гостеприимно спросил Кореев-средний, отметив и помятый вид Ланы, и взъерошенность, и панику в глазах.

- Было бы неплохо. - согласилась девушка. После холода приснившегося кошмара притулиться под бок все еще обжигающе горячего самовара, погреть озябшие пальцы о крохотный кран, помогло ей почувствовать себя живой, и в безопасности.

А не в туманном, жутком селе Верхние Жужелицы.

- Вы, наверное, жалеете, что не уехали тогда. Вместо моего отца. - тихо произнесла Лана. Павел поднял мутноватый взгляд, с трудом сфокусировав его на девушке.

- Думаешь, что понимаешь меня, девочка? Смешно.

Забрав со стола чашку с горячим шиповниковым чаем, Йоланда уселась в кресле, укрытом вытертым, старым ковром с бахромой, с полувыцветшим узором, и подобрала под себя озябшие ноги.

- Вы с таким чувством убеждали сына ехать, что я не могла не задуматься - тяжело, наверное, каждый день корить себя, что отступили, не боролись, позволили бывшему другу победить.

Если бы не сочувствующий, искренний тон девушки, Павел бы обиделся, настолько в точку попали ее рассуждения. Но Лана не собиралась его колоть в самое больное. Она хотела разобраться. А он сам, в этот синий июльский вечер, был вполне настроен поностальгировать.

- Вообще-то, я даже рад, что не уехал тогда вместо Вадима. - голос старшего Кореева стал задумчивым, взгляд устремился куда-то за окно, проникая сквозь густую, темную в сумерках зелень сирени, далеко в прошлое. - Переехал бы в Европу, и никогда не встретил Елену, мать Дани. Не завёл бы сына. Не был бы так счастлив, как мы с ней в свое время...

Говорил он все тише и тише, пока не замолк совсем. Лана тоже молчала. А что тут можно сказать? Был он, может, и счастлив, а что он сейчас может предложить своему выросшему сыну? Ладу? Дачу с шестью сотками? Двухкомнатную квартиру у Кольца? Впрочем, не факт, что его судьба в Европе сложилась бы намного лучше, и сейчас он купался бы в золоте.

Отец, несмотря на множество полученных патентов, так и не разбогател, да и сейчас их с мамой никак нельзя было назвать преуспевающими и обеспеченными. Разве что, уверенный средний класс.

- Я не держу на вас зла. - неожиданно ясно, хоть и негромко, произнесла Лана. - Вы правы, родители сделают все, чтобы их дети жили лучше, чем они сами в свое время. Даже если детям это не очень понравится.