Ловушка для обольстителя - Шери Уайтфезер Страница 24

Макс смотрел на Лиззи, которая лежала обнаженной на его кровати. Она выглядела потрясающе. Волосы тяжелой волной покоились у нее на плечах, а на ее пальце сверкало двойное кольцо, символизирующее их единение. Сейчас она казалась невестой не меньше, чем когда шла к алтарю. Более необузданной, более чувственной, но все равно невестой.

Макс подобрал ее платье и положил его вместе с трусиками, чулками и сережками на ближайший стул. На полу остались только ее туфли. Туфли были не хрустальными, но все равно казались только что вышедшими из сказки. Вообще, вся свадьба носила какой‑то фантастический характер, в чем отчасти и заключался ее шарм. Ведь так и было задумано – они пытались заставить своих гостей поверить в то, что их брак продлится вечность.

Но теперь они с Лиззи остались одни и готовились погрузиться в свою единственную романтическую ночь. Его волновало и нетерпение, горящее в ее глазах, и вдруг откуда‑то возникшая стеснительность.

– Не прикрывайся, – сказал он, когда она начала натягивать на себя одеяло.

Лиззи отложила одеяло в сторону, и Макс снова смог беспрепятственно видеть ее тело. Он продолжал стоять, в восхищении впитывая глазами каждый сантиметр прекрасной обнаженной кожи. Ее соски оказались такими нежными и розовыми, как он и представлял. Его пальцы все еще покалывало, когда он вспоминал, как прикасался к ней.

Наконец Макс снял смокинг и повесил его на тот же стул, на котором до этого разложил платье.

– Не знала, что ты такой аккуратный, – заметила Лиззи.

– Обычно не такой. – Завтра уже не будет иметь никакого значения, насколько аккуратно развешана их одежда. Но сегодня это было важно.

Раздевшись, Макс присоединился к Лиззи на кровати и сразу же привлек ее к себе. Он поцеловал ее нежно, но страстно, и она провела руками по его коже. Ее тщательно накрашенные ногти легко царапнули по его рельефным напряженным мышцам.

Пальцы Лиззи помедлили, коснувшись старого ожога от сигареты – бледного круглого шрама, напоминающего о жестокости матери. Большинство отметин сейчас уже исчезли, но некоторые особенно глубокие – в основном на груди – все еще были видны.

– Макс? – тихо и сочувственно произнесла Лиззи, продолжая касаться ожога и подняв на него взгляд. – Другие женщины спрашивали о твоих шрамах?

– Да. – Другие женщины, то есть другие любовницы. – Но я никогда не рассказывал, откуда они. Обычно я просто отвечал то, что отвечал любому, кто интересовался их происхождением. Что это отметины от кори, которую я перенес в детстве.

– Ах да, конечно. Твоя корь. Мне всегда казалось, что это звучит реалистично, хотя я знала правду.

Макс кивнул. Лиззи было известно о том, какую боль причиняла ему мать, потому что он поделился с ней своей мучительной тайной.

– Мне так жаль, что это с тобой случилось, – произнесла Лиззи.

– Я знаю. – Она говорила это уже не один раз. Но сейчас эти слова его огорчили. Макс не хотел, чтобы ему напоминали о тех издевательствах – не в тот момент, когда они с Лиззи были столь близки. Он отвел ее руку от шрама, намекая ей, что не стоит его сейчас трогать.

Лиззи выглядела уязвленной. Она явно хотела его успокоить, как множество раз до этого. Но Макс не мог принять ее жест.

Когда он выключил настольную лампу, пытаясь создать более интимную атмосферу, Лиззи спросила:

– Ты уверен, что это не повлияет на нашу дружбу?

– Мы не можем этого допустить, – ответил Макс, хотя изменения уже происходили. Он не мог отрицать, что ему действительно неловко. Но на кон было поставлено больше, чем судьба двух человек. – Мы ведь вместе станем родителями. И должны будем оставаться близки ради Токони.

– Но не настолько близки.

Макс лег на нее, собираясь проложить дорожку поцелуев вниз по ее телу, превращая их неловкую близость в бездумное наслаждение.

– Все будет хорошо, Лиззи.

– Ты обещаешь?

– Да. – Макс провел языком сначала по одной груди, а потом по другой, тщательно изучая каждую. Завтра они сделают все возможное, чтобы восстановить чисто дружеские отношения.

Но сегодня…

Сегодня…

Он двигался неспешно, наслаждаясь вкусом ее кожи. Его язык осторожно потрогал изящный золотой пирсинг в ее пупке. Лиззи проколола пупок, когда они еще учились в школе. Это был ее единственный бунтарский поступок – ну, помимо дружбы с таким ботаником, как он.

– Надо купить тебе рубиновую серьгу и сюда тоже, – сказал Макс. – Или цветной бриллиант, как в сережках, которые ты носила сегодня.

– Не надо.

– Почему?

– Потому что это будет напоминать мне о том, что происходит сейчас.

Черт, она была права. Дарить ей очередное украшение не стоило.

– Ладно, я не буду. Не буду тебе больше ничего покупать. – Тут Макс вспомнил о запонках, которые она подарила ему, и о том, как эти запонки заставили его чувствовать себя настоящим женихом. – Но тогда ты тоже ничего не можешь мне дарить.

Лиззи накрутила на палец прядь его волос.

– Я и не собиралась.

– Отлично. – Макс развел в стороны ее ноги и прижался губами между них, целуя, облизывая и рисуя языком сложные фигуры.

Лиззи ахнула и подняла бедра. Ее взгляд сверкал в приглушенном свете, ясно говоря ему о том, как сильно ей нравится происходящее.

О том, как ей хорошо.

О том, как она не хочет, чтобы это заканчивалось.

Но это закончилось, когда она затряслась и задрожала, снова достигнув пика удовольствия. Макс так и не оторвал от нее своих губ.

После этого Лиззи настояла, что теперь ее очередь, и подарила ему не менее острое наслаждение. Макс позволил ей делать все, что она захочет, чувствуя, как его тело отзывается на ее прикосновения с тяжелой страстью и удушающим жаром.

Понимая, что не в силах дольше сдерживаться, он схватил презерватив – ему не терпелось оказаться внутри ее.

А когда он вошел, они поцеловались жадно и тепло, и сладость ее губ затянула его в самую глубину.

Стиснув друг друга в объятиях, они катались по простыням. Не прошло и нескольких минут, как Лиззи уже оседлала его бедра. Ее волосы упали по сторонам от ее лица. Макс сжал ее талию, и она принялась подниматься и опускаться быстрыми и резкими движениями.

Потом они снова изменили позу, и теперь Макс был позади нее, прижимая зубами кожу у нее на шее и двигая бедрами, как сумасшедший.

Но это был еще не конец. Они снова лежали на боку, целуясь, словно безумные, а потом вернулись к тому, с чего начинали, – Макс опять оказался сверху.

Он сделал все для того, чтобы Лиззи достигла предела, чтобы ее тело охватил потрясающий, невероятный оргазм.