На сцене, в постели, в огне - Елена Арсеньева Страница 23

Книгу На сцене, в постели, в огне - Елена Арсеньева читаем онлайн бесплатно полную версию! Чтобы начать читать не надо регистрации. Напомним, что читать онлайн вы можете не только на компьютере, но и на андроид (Android), iPhone и iPad. Приятного чтения!

На сцене, в постели, в огне - Елена Арсеньева читать онлайн бесплатно

На сцене, в постели, в огне - Елена Арсеньева - читать книгу онлайн бесплатно, автор Елена Арсеньева

Такого руководителя счастлив был бы иметь любой актер. Изысканно-вежливый, безукоризненно одетый, Николай Гнедич был совершенным антиподом Шаховскому, который жил в одном доме с актерами, а потому позволял себе являться перед ними запросто, даже не в шлафроке, а в каком-то засаленном халате, непричесанный, крикливый, неряшливый, бесцеремонный и грубый. Для Гнедича театр был храмом, в котором он истово служил музам — особенно Мельпомене, олицетворением коей стала для него Катерина Семенова с ее талантом и… с ее великолепными синими глазами.

С Гнедича, вот с кого надо было ваять сатира, поклоняющегося музам, а вовсе не с симпатяги Гагарина! В глазах Николая Ивановича, устремленных на молодую актрису, порою мелькал настоящий страх перед ее почти совершенной, одухотворенной красотой. Вернее, не в глазах, а в глазу, потому что оспа некогда обезобразила его лицо, сделала уродом. И навсегда лишила веры в себя, веры в возможность счастья. Несмотря на изысканность манер и одежд, несмотря на энциклопедические знания, Гнедич считал себя недостойным счастливой любви — и заранее настроился на безмолвное обожание, на платоническое поклонение женщине, в которой видел идеал красоты, прелести и таланта. Но именно это сдержанное, уважительное, восторженное отношение к Семеновой (без намека на плотское желание) и сделало общение учителя и ученицы таким свободным и плодотворным для освоения «идеала роли».

Каждое утро Катерина приезжала к зданию Публичной библиотеки, где имел казенную квартиру Гнедич. Он уже ждал: тщательно одет и завит, выбрит и слегка, самую малость надушен, что не было чем-то необычным для светского щеголя Гагарина, однако для «ученого сухаря» Гнедича было единственной формой… ну, если не кокетства, то хотя бы попытки его. А в остальном все было как в святилище искусств: и массивный овальный стол с грифонами, и бюст Гомера, и полки с книгами, корешки которых поблескивали чуть поблекшей от времени позолотой, и картины, рисунки, гравюры — словом, все, что могло помочь Катерине Семеновой вполне овладеть тайной трагедии, которая, по мнению Гнедича, «говорит не только слуху и взору, но и уму».

Результаты труда учителя и ученицы стали заметны весьма скоро, однако особенного восторга не вызвали.

Актер Судовщиков пришел однажды к театралу Жихареву в дурном расположении духа.

— Что такое произошло у вас? — спросил тот.

— Как, разве ты не знаешь? — уныло промолвил Судовщиков. — Ведь Аменаида-то наша [25] вчера на репетиции волком завыла… Да на репетицию был приглашен Гнедич и явился с нотами в руках…

— Как завыла и отчего? — не понимал Жихарев.

— Честью уверяю! — бил себя в грудь Судовщиков. — Услышишь сам сегодня! Не узнаешь Семеновой: воет, братец ты мой, что твоя кликуша!.. Поверь, что говорю правду. Вон поди к князю… сам тебе скажет: он в отчаянии.

Князь Шаховской, к которому ринулся Жихарев, и впрямь был в глубокой прострации.

— Нашей Катерине Семеновой и ее штату не понравились мои советы, — пожаловался директор театра. — Вот уже с неделю, как она учится у Гнедича, и вчера на репетиции я ее не узнал. Хотят, чтобы в неделю она стала Жорж: заставили петь и растягивать стихи!

Ну да, занятия у Гнедича были совершенно не похожи на то, что предлагал своим ученикам Шаховской. Это были не репетиции и зазубривания, а скорее, вокальные упражнения, в которых Гнедич старался добиться полной гармонии между словом, интонацией и жестом. Учил с азов, по прописям — в буквальном смысле слова: приготовил для Катерины особые нотные тетрадки (те самые «ноты», возмутившие Судовщикова и Шаховского), где все слова были то подчеркнуты, то надчеркнуты, смотря по тому, где следовало возвышать или понижать голос, а между строк в скобках сделаны были замечания и примечания, например: с восторгом, с презрением, нежно, с исступлением, ударив себя в грудь, подняв руку, опустив глаза и тому подобное. Строго говоря, Гнедич в своей мето́де не был первооткрывателем: это был испытанный способ чтения стихов классической трагедии, придуманный еще Расином. Между прочим, режиссер m-lle Жорж, Флоранс, тоже размечал для французской актрисы роли, однако менее тщательно, чем Гнедич, выделяя лишь самые эффектные места, а в основном игра Жорж была просто однообразным (хотя и многозвучным) ритмическим пением, отчего интонации не всегда совпадали со смыслом речи.

Гнедич обладал безупречным вкусом и столь же безупречным музыкальным слухом. Кроме того, его вдохновляла любовь… уроки были своего рода объяснением в любви! И Катерина Семенова «постигнула различие голоса в страстях, — как напишет позднее один из театральных критиков. — Она так владеет своим орга́ном звука, что нельзя без удивления слушать, как быстро и свободно переходит она от действия одной страсти к другой. Она в точности измеряет молчанием тот перелом, который обыкновенно происходит в сердце при рождении нового чувства». Этому научил любимую актрису Николай Гнедич в своей «тайной театральной школе», как он теперь называл свое жилище.

И вот теперь настало время, когда и актеры и зрители смогли вполне оценить и старания учителя, и успехи ученицы. А заодно сравнить, какой державе принадлежит бриллиант более чистой воды: Франции или России.

В Малом (русском) театре начали одну за другой ставить те же пьесы, которые собирали полные залы в Большом Каменном театре (французском). И те же роли, в которых блистала m-lle Жорж, теперь разучивала и репетировала Катерина Семенова.

Разумеется, на русском языке.


Она появлялась в театре незаметно. Приезжала в скромной карете, входила в зрительную залу, блистающую нарядами, — и сразу терялась в окружающем блеске. Она выглядела, как богатая вдова, еще не снявшая траура, пусть не строгого, но все же ограничивающего свободу выездов, свободу развлечений, — в темном, хотя и роскошном платье, с непременной фишю [26], которая прикрывала и без того скромное декольте, со скромной сапфировой гирляндой в гладко причесанных волосах, в сапфировых же серьгах.

Цвет сапфиров совершенно совпадал с цветом ее глаз, и те, кто обращал внимание на эти редкостные глаза, мгновенно цепенел: им чудилось, что в скромной даме они узнавали знаменитую актрису Семенову! Но нет, не может быть. Что делать ей во французском театре? Неужели любоваться игрою m-lle Жорж? Не может быть. Зачем гордячке Семеновой пить чашу унижения? Ведь француженка ее превосходит во всем!

Между тем, это все же была Семенова, которая теперь не пропускала ни одного спектакля с участием соперницы. Она сидела неподвижно и безотрывно смотрела на сцену. Было полное впечатление, что прилежная ученица слушает урок.

Ну да, это тоже была школа. Продолжение уроков Гнедича.

И — подготовка к состязанию. Катерина твердо решила доказать своим прежним поклонникам, что они рановато намерены отнять у нее лавры ведущей актрисы России. Правда, она полагала, что соперничество ее с m-lle Жорж будет негласным, однако вышло так, что две театральные дивы сошлись чуть ли не лицом к лицу.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы

Comments

    Ничего не найдено.