Бижутерия - Мередит Рич Страница 23

Последующий прием в клубе «Метрополитен» был устроен с грандиозным размахом. Мадлен считала, что за последние недели привыкла к интенсивным развлечениям, но Макнилы превзошли самих себя. Тысяча дорогих и близких друзей заполнили бальный зал, который для данного случая был задрапирован бледно-абрикосовым шелком и превращен в огромный шатер с десятками тысяч цветов — жасмина и чайных роз. Подавали седло барашка, омаров, прочие деликатесы, вина и нескончаемое шампанское. Танцевали до воскресного утра под музыку Питера Дачина.

Анну и Рэнди принудили уйти в полночь. Они хотели остаться — заняться любовью можно и потом, так зачем рано покидать занятное сборище? Но Элизабет Макнил, сохраняя традицию, настояла. В вихре розовых лепестков и слез молодожены сели в лимузин и укатили в ночь. В «Пирре» им был заказан номер для новобрачных. А следующим вечером они улетали в трехнедельное путешествие в Италию.

Хэдли и Мадлен вернулись в квартиру Макнилов вскоре после трех. Они устроились отдохнуть на кухне, задрали ноги на стол и принялись уминать печенье с молоком.

— Ну вот и все, — бросил Хэдли. — Такой месячишко я бы не решился повторить.

— Пока сам не женишься, — съехидничала Мадлен.

— Я? Ни за что. С женщинами жить буду, но ни на одной не женюсь.

— Почему? Что, мы для тебя нехороши?

Хэдли рассмеялся.

— Хороши. Но не хочу быть связан по рукам и ногам. А Анна, судя по всему, возьмет на себя мою долю деторождения. Я сторонник нулевого прироста населения. Планета и так будет вскорости перенаселена. Каким образом прокормить всех? И как производить достаточно пищи на загрязненных и зараженных химикатами территориях?

Мадлен зевнула, поднялась и поставила стакан в раковину.

— На этой бодрой ноте я, пожалуй, отправлюсь в кровать.

— Я с тобой.

Девушка поняла так, что он тоже собирается спать, но когда поднялась наверх и вошла в спальню Анны, Хэдли проскользнул за ней и плюхнулся прямо в смокинге на одну из кроватей.

— Как только я тебя увидел, — заговорил он, — то захотел заняться страстной и дикой любовью. Слава Богу, Анна наконец не стоит между нами.

— Ты? — недоверчиво усмехнулась Мадлен.

— Конечно, я. А что? Я всего на год моложе тебя. Ты же заметила, что я в тебя по уши втюрился.

— Нет, не заметила. То есть я не знаю, что говорить. — Она не могла понять, смеется над ней острослов Хэдли или нет.

— А ничего не говори. Вылезай из своего смехотворного платья и иди ко мне.

Мадлен несколько месяцев ни с кем не спала. Она ужасно вымоталась, но хотела оказаться в мужских объятиях и ощутить мужчину внутри себя. Она никогда не смотрела на Хэдли как на возможного сексуального партнера. Он был младшим братом Анны. И все.

Однако теперь взглянула на него другими глазами. Анна пошла в мать, а Хэдли много взял от отца. Ростом он был выше шести футов, с такими же темно-каштановыми волосами и темно-карими глазами. Нос казался волевым, но не крючковатым. Хэдли был худощавее Уатта — с необыкновенно изящным для мужчины овалом лица. Он выжидательно улыбнулся. Мадлен отметила, что у него прекрасные зубы.

Вот он каков — Хэдли.

Мадлен видела его как будто впервые и только сейчас поняла, что лишь благодаря ему вынесла испытания последних недель. Хэдли был всегда рядом, в ее распоряжении, подавал напитки, избавлял от бесконечных разговоров с подвыпившими вдовушками и предлагал себя в качестве замены выходившей замуж подруги. А она не обращала внимания.

— Хэдли, прости, мне не приходило в голову…

— Надо было приглядеться — тогда бы поняла мои сигналы. Я от тебя без ума.

— Мне кажется, во всем этом есть какая-то неизбежность, — смущенно проговорила девушка. В ее сознании Хэдли отложился как брат Анны и от этого стал почти несуществующим. Но вот он проявился как личность, как мужчина, который ее хотел. Мадлен была польщена, но одновременно и очарована Хэдли. И внезапно поняла, что он был таким все время. Воспринимая его только как брата Анны, она как бы вывела Хэдли за скобки, посчитав, что восхищаться им совершенно неприлично. — Начинаю прозревать, — призналась она.

Девушка подошла к кровати и опустилась на колени, чтобы он расстегнул ей молнию. Но прежде чем начать раздеваться, встала, подошла к выключателю и погасила свет.

Однако Хэдли зажег его снова. Он высвободил ее руки из абрикосового платья подружки невесты, и шифон, соскользнув вниз, грудой упал на пол.

— О, Мадлен, я так давно этого хотел. — Хэдли наклонился и поцеловал ее в плечо. А потом медленно, со знанием дела раздел.

В последующие часы Мадлен поняла, что младший брат Анны, безусловно, знал, как обращаться с женщинами.

Но поняла и кое-что еще. Страсть сопровождало нечто иное, что усиливало ощущения и захлестнуло все ее существо. Все было совсем не так, как с Брейди. С Хэдли Мадлен почувствовала не только мощное слияние тел, но и душ. Будто возвратилась домой, чего раньше никогда не испытывала. Словно ждала его всегда, хотя и не знала этого.

Она догадалась, что это было: любовь.

Мадлен наконец влюбилась.

В воскресенье Мадлен проспала до полудня, а когда проснулась, Хэдли рядом не оказалось. Ей захотелось срочно его увидеть. Девушка быстро приняла душ, влезла в джинсы и майку и сбежала вниз. Она обнаружила Хэдли в столовой, где был накрыт легкий завтрак.

Он подошел к ней, обнял и поцеловал.

— Ты так устала, что я вышел на цыпочках, чтобы тебя не разбудить. Доброе утро, любовь моя.

— М-м-м… Я словно в тумане. Неужели это правда случилось? Или мне только приснилось?

— Это правда случилось. О Боже, Мадлен, я даже не представлял, что так бывает.

— Как?.. — Девушка испугалась, что он сожалел о проведенной ночи.

Он обхватил ладонями ее лицо.

— Все эти недели я жаждал тебя и ждал подходящего момента. Решил, что самое время после свадьбы. Мы потрахаемся, и ты преспокойно укатишь в Колорадо.

— Ну спасибо, — ощетинилась Мадлен. — Если бы я знала…

— Подожди, слушай дальше. Не представлял, что такое возможно, но я в тебя влюбился. Наверное, любил и раньше, но не сознавал. А теперь уверен.

Девушка с облегчением улыбнулась:

— Я поражена не меньше тебя.

— Что ты чувствуешь? Ты меня любишь?

— Люблю. И это прекрасно.

Проглотив бекон и яйца — а Мадлен тоже почувствовала, что ужасно проголодалась, — оба отправились в Центральный парк. Стоял жаркий летний день, и парк был полон загорающих, кришнаитов, мимов, отдыхающих, музыкантов, собак и детей. И конечно, других влюбленных. Но Мадлен и Хэдли были слишком поглощены друг другом, чтобы замечать кого-нибудь еще. Они медленно шли, держась за руки. Хэдли то и дело целовал девушку в волосы и лицо.