Свадьба на Рождество - Лори Браун Страница 23

– Нам нужно было средство передвижения, и я его раздобыл.

– Вы могли потерять все.

Ей стало страшно. Судьба ее и детей зависела от переменчивой фортуны!

– Я уже говорил вам, что играю только наверняка. И первая заповедь умелого игрока – ставить не больше, чем можешь позволить себе проиграть.

– И вы можете позволить себе проиграть стоимость лодки?

Престон прошептал ей на ухо:

– Да, если я играю краплеными картами.

Он опять весело улыбнулся, совсем как мальчишка, ухитрившийся обмакнуть в чернильницу косичку сестры.

– Так вы жульничали!

Матильда схватила диванную подушку, украшенную по углам золотыми кистями, и стукнула ею Престона. Тяжелая кисть угодила бы ему прямо в глаз, не сумей он вовремя выхватить подушку из ее рук.

– Я же не говорил, что это были мои карты!

Матильда была поражена.

– Вы хотите сказать, что выиграли у человека, который играл краплеными картами?

– Какая разница, если я быстро разобрался, как помечена каждая карта в колоде? Карточного шулера всегда подводит собственная хитрость: он так занят своими метками, что не успевает правильно рассчитать ход. Я обчистил его еще до полуночи.

Мэтти улыбнулась. Когда она смотрела на него вот так, будто он совершил что-то выдающееся, Престон чувствовал себя почти счастливым. Такое незнакомое ощущение…

– Я ненавижу две вещи: ложь и нечестную игру.

Волшебное чувство исчезло, оставив после себя горечь. Что он делает? Ведь он лгал ей самого начала…

– Тем не менее вы согласились участвовать в моей затее. Разве можно назвать ее честной игрой?

Матильда потерла виски.

– Не стоит напоминать. Конечно, я чувствую себя виноватой, хотя и действую ради благой цели.

Как можно было сказать такое? Престон корил себя за оплошность. Вдруг она передумает? Тогда ему придется пойти на крайние меры.

– Не расстраивайтесь. Поверьте, герцог будет только счастлив. И денег он не пожалеет. Он богаче самого Креза!

– Опять лжете.

– Мы все лжем друг другу каждый день. Так устроен мир. «Ах, я так рада вас видеть! Мне так нравится ваша шляпка! Восхитительный праздник!» Да если бы мы говорили только правду, цивилизация давно прекратила бы свое существование.

– Да, но наша ложь стоит пятьдесят тысяч долларов!

– Разумеется, однако в данном случае это вопрос степени, а не принципа.

– Послушать вас, так герцог должен быть благодарен за то, что мы его обманываем.

Престон поклонился:

– Таков мой скромный вклад в историю цивилизации…

– Я говорю серьезно, а вы…

Ему ужасно хотелось успокоить ее совесть. Но разве он мог? Если Матильда узнает правду, она, чего доброго, откажется ехать в Англию. Да она просто ему не поверит! Придется держаться где-то посередине между правдой и ложью, по крайней мере пока он не сдаст ее с рук на руки Норбундширу. Он смерил ее взглядом:

– Если вы ищете совершенства, стоило, вероятно, принять предложение вашего друга Хеншо.

Она отшатнулась:

– Как вы можете?!

Престон пожал плечами. Его лицо не выражало ничего, кроме скуки и беспечности, – прием, который ему прекрасно удавался за карточным столом.

– Так вы играете или нет? Карты сданы.

– Я могла бы дождаться более удачного расклада.

– Если бросите карты – выбываете. Игра продолжится без вас.

– Я могу найти другой стол. Знаю по опыту: всегда найдутся желающие составить партию.

– Это верно. Только учтите, первая ставка за новым столом всегда слишком высока. Вы готовы рисковать?

Ее плечи поникли.

– Конечно, нет. Может быть, я никудышный игрок, но у меня хватит здравого смысла, чтобы, поддавшись гневу, не вредить самой себе.

– Начиная игру, будьте готовы идти до конца. Я слишком много вложил в это дело, а вы вот так запросто бросите меня в последнюю минуту? У меня и без вас забот хватает.

– Хорошо. Я вас не брошу.

– Ну тогда, партнер, пора в путь. Лодка ждет, а герцог тем временем не молодеет…

– Есть еще кое-что. Прежде чем мы отправимся в путь… Партнеры должны доверять друг другу. Давайте договоримся быть честными между собой.

– Согласен. Ведь вам приходится полагаться на меня, мне – на вас.

– Дайте слово джентльмена, что не попытаетесь меня обмануть.

– Отсюда следует, что вы мне не верите.

– Вы же боитесь, что я вас брошу. По-вашему, слово джентльмена дорого стоит? Вот я и хочу его услышать.

Матильда ждала. Деваться было некуда.

– Даю слово джентльмена – я не обману вас. И это была ложь…

Она протянула руку:

– Скрепим наш договор.

Престон не стал пожимать протянутую руку. Он коснулся губами тыльной стороны ее ладони, как будто заранее умоляя о прощении. А еще ему было стыдно. Джентльмен! Конечно, он мог бравировать принадлежностью к этому званию или смеяться над ним, но нарушать данное слово – никогда. Престон чувствовал, что ведет себя недостойно. И что хуже всего, Матильда, оказывается, верила в кодекс чести истинного джентльмена – в самом лучшем смысле этого слова.

Матильда отдернула руку и отвернулась. Выходя из гостиной, бросила через плечо:

– Буду готова через десять минут.

Войдя в спальню, она рухнула на стул возле туалетного столика. Правая рука горела, как будто прикосновение его губ могло обжечь кожу. Мэтти смотрела и не верила своим глазам. Ни клейма, ни ожога! Почему же она вся как в огне и жар стекает по телу куда-то вниз…

Что случилось? Неужели она будет терять голову каждый раз, когда Престон дотронется до нее? Ничего себе деловой партнер. Как будто его прикосновение вызвало приступ крапивницы! Однажды в детстве Мэтти объелась клубникой, и ее грудь и руки покрылись зудящей сыпью. Она осмотрела кожу под корсажем. Небольшое покраснение, но никакой сыпи. Что же это? Ничего подобного раньше не случалось.

Придется держаться от него подальше. Задача не из легких, ведь они путешествуют вместе. Может быть, все дело в его прикосновениях? Тогда надо избегать дотрагиваться до него. Ни в коем случае не разрешать ему целовать ей руки. Не говоря уж о более чувствительных местах – мочки ушей, затылок, губы…

Стоп! Какие поцелуи? Они деловые партнеры, вот и все. Он возьмет свою долю и исчезнет из ее жизни навсегда. Навсегда? У нее сжалось сердце.