Женщины французского капитана - Жаклин Санд Страница 23

Гимн виконту нравился. Он был простой – не все эти восхваления королям, а рассказ о доблести, любви и чести. Потому и солдаты исполняли его вдохновенно, как пели всегда свои незамысловатые песенки у костров.

Сезар не прочь был послушать, но ехать в хвосте колонны – значит довести Флорана до обморока видом покрытого пылью мундира. А потому виконт обогнал колонну справа и пришпорил Галахада, который пошел легким галопом. Песня струилась рядом.

Он выбил на камне

Клятву чести

И последовал на войну

За графом, своим сеньором,

Следуя долгу чести,

И повторял, идя в бой:

«Любовь самых красивых

Для самых храбрых».

Колонна тянулась через поле, через речку, над которой висел широкий деревянный мост; по нему солдаты шагали не в ногу, но он все равно скрипел, и из него сыпались труха и жучки.

Перед речкой Сезар придержал коня, осмотрелся, увидел, где на берегу больше всего следов от копыт, и направил Галахада туда. Реки Крыма еще не успели войти в берега после летней засухи, как и тот ручей, у которого сегодня виконт разговаривал с лейтенантом де Ларошем. Галахад, подняв тучу пегих брызг, вошел в воду; в неспокойной реке отражались солдаты, идущие по мосту.

И он победил.

И сеньор от всего сердца сказал:

«Ты принес мне победу,

А я тебе подарю счастье.

Вот моя дочь Изабель,

Будь ее женихом,

Потому что она самая красивая,

А ты самый храбрый».

Брод оказался неглубоким, коню по брюхо – виконт даже сапог не замочил. Когда Галахад выбрался на противоположный берег, Сезар посмотрел в сторону моря и придержал скакуна. Показалось, что… Впрочем, нет, не показалось. Неподалеку, у каменной россыпи, стояла привязанная к кустам серая лошадка, и амазонку синюю виконт хорошо разглядел. Что здесь делает госпожа де Рюэль? Поразмыслив, Сезар направил коня к ней. За спиной колонна продолжала маршировать, песня, удаляясь, летела в спину.

И у алтаря Девы Марии

Этих двоих обвенчали.

Это был славный союз,

И он принес паре счастье.

И говорили все в церкви,

Кто видел эту пару:

«Любовь самых красивых

для самых храбрых».

Госпожа де Рюэль увидела виконта издалека и приветственно подняла руку. Вивиана сидела на плоском камне, глядя в сторону моря, и не встала, когда Сезар приблизился.

– Мадам, мне сказали, что вы уехали с полковником, – произнес виконт, не слезая с лошади. – Скоро начнется дождь. Что вы делаете здесь?

– Полковника я отпустила. Тут недалеко до Евпатории, и со мной ничего не случится, – Вивиана похлопала ладонью по камню рядом с собой. – Не желаете составить мне компанию, виконт? Ненадолго. А затем мы вместе возвратимся в город. Прошу вас.

– Мадам…

– Прошу вас.

Тяжко вздохнув, Сезар спешился, привязал Галахада рядом с кобылкой мадам де Рюэль (лошади тут же принялись обнюхиваться) и сел на некотором расстоянии от Вивианы, поморщившись, когда повернулся неловко. Шрам, болевший со вчерашнего дня, и не думал успокаиваться. Сезар с досадою подумал, что менее готов к службе, чем полагал.

Ну и черт с ним, со всем.

Вивиана внимательно его разглядывала.

– Вы случаем не подцепили холеру, сударь? Глаза у вас блестят и вид лихорадочный.

– Это пустяки, – сказал виконт. – Мадам, не лучше ли поехать? Если вы попадете под дождь и простудитесь, ваш муж повесит меня на ближайшем дереве.

– Вы-то тут при чем? Я сама решила здесь сидеть.

– Кто же будет разбираться?

Вивиана усмехнулась.

– Какой-то бессмысленный у нас разговор, виконт.

– А вы желаете осмысленного, баронесса? – Сезар решил, что если он ее встретил сейчас и здесь – это судьба, наверное. – Тогда скажите мне, как долго у вас была связь с капитаном де Эмоном?

Она побелела, даже посерела и отпрянула, словно увидала черта в алтаре, глаза расширились, крылья носа затрепетали. Ох, как хороша она была в этот миг, и все же виконт ей ни на йоту не верил. Все утро Вивиана хладнокровно ему лгала.

Впрочем, чего еще он от нее ожидал?

А вот де Ларош не солгал, молодец. За что купил, за то и продал.

– С чего вы взяли? – произнесла Вивиана холодно. В руки она себя взяла мгновенно, и это восхитило Сезара. – И как можете вы себе позволить столь оскорбительные… предположения?

– Я ценю вашу выдержку, мадам, – виконт был зол, не желал попасть под дождь, да и времени, как говорит маршал Сент-Арно, у него имелось мало. – Давайте начистоту. Это не предположения, а правда, я знаю о том, и вы тоже. Может, не станем ходить вокруг да около, иначе вымокнем до нитки. У вас была связь с капитаном де Эмоном, не смейте отрицать. Что вас с ним свело? Скука? Или же любовь? Любовь самых красивых для самых храбрых, так ведь поется в нашей великой национальной песне? Ваш муж оказался недостаточно храбр?

Сезар следил, как меняются выражения на ее лице, – она думала, прикидывала, просчитывала варианты, и виконт испытывал любопытство, гадая, что мадам де Рюэль выберет. И когда Вивиана придвинулась к нему, обдав нежным запахом жасмина, Сезар не удивился – это он тоже предполагал.

– Вы правы, – прошептала мадам де Рюэль; лицо ее находилось в нескольких дюймах от лица виконта. – Вы правы во всем. Любовь самых красивых для самых храбрых, и если вы таким образом просите, чтобы я подарила вам ее, то как я могу отказать? Вы храбры, не каждый мужчина решится бросить подобные обвинения женщине. Вы… ах, впрочем, хватит слов.

И в следующий миг она прильнула к губам виконта.