Двое в тихой гавани - Мирна Маккензи Страница 23

– Тебе нравится что-то улучшать, развивать, а не разрушать. Рэнди относился к тебе снисходительно, а ты искала в его поведении плюсы. Белинда рожала, ты могла бы отправить клиентов к Рэнди или вообще сказать, что это не твое дело, но ты помогла. Алекс Лоуэлл просто не способна на то, чтобы умыть руки и отойти в сторону. Поэтому если ты скажешь, что нужно сносить весь этот комплекс, я буду знать, что затея и впрямь безнадежная.

– В твоем описании я похожа на оптимистичную идиотку.

Вьятт покачал головой:

– Нет, по-моему, ты похожа на женщину, достойную восхищения, у которой всегда есть хорошие идеи.

– Ты любишь побеждать. И прекрасно знаешь, что, несмотря на все мои замечательные идеи, я часто проигрываю.

Алекс помолчала, снова вспомнив свои неудачи. Она подняла взгляд и, к своему удивлению, прочла на лице босса беспокойство.

– Я не собираюсь возлагать ответственность за успех или неудачу на твои плечи, Алекс. Мне просто интересно твое мнение.

– И все же это ты у нас гений в этой части. «Маккендрикс»…

– Совсем другое дело. Половина успеха была обеспечена его местоположением.

– И все же ты сумел добиться успеха там, где большинство потерпело бы поражение.

– Спасибо. Давай скажем так: моя ненормальная привязанность к «Гавани» мешает принимать адекватные решения. Я не хочу слишком вовлекаться в процесс.

Последний кусочек головоломки встал на место.

– Ты совершенно не хочешь что-то здесь переделывать, но это не согласуется с твоей концепцией «Перемены – это хорошо, совершенство – ключ к успеху».

– Что-то в этом духе, да. Наверное, мне и впрямь следует продать этот комплекс.

Алекс поняла, что «Гавань» и впрямь занимает очень важное место в его мире, даже если Вьятт не хотел признавать это. Мужчина боролся с желанием сохранить ее только потому, что в его жизни должно было быть место только для победителей.

В сердце снова возникла странная боль. Алекс столько всего знала и умела, но по жизни оставалась неудачницей…

Она сделала глубокий вдох. Сейчас речь шла не о ней. Вьятт сражался со своим прошлым и тем, что собой олицетворяло это место. Что он почувствует, решившись продать «Гавань»?

Алекс знала только одно: за нее стоило побороться.

– Не продавай. У нее есть… свои ценности.

Вьятт невесело рассмеялся:

– Например? Ты так говоришь, словно сама не уверена в этом.

Этот мужчина был слишком проницателен. Алекс сосредоточилась. С чем мы имеем дело?

– Можно добавить маленький садик к каждому коттеджу с местными растениями, цветами и камнями и поставить в нем видоискатель. Тогда посетители смогут любоваться скалами и птицами, которые там гнездятся. Или поместить на каждом домике таблички с интересными историческими сведениями. Поставить антикварную мебель. Можно даже увеличить один из коттеджей и устроить в нем комплекс развлечений. Это идеальное место для того, чтобы отдохнуть от вечной суеты Лас-Вегаса. Или…

– Или что, Александра? – спросил Вьятт, взяв девушку за руки.

– Или оставить его таким, как есть, – мягко произнесла она. – Не нужно ничего менять или сдавать коттеджи, если «Гавань» нравится тебе.

Вьятт протянул руку и откинул с ее лица выбившуюся из прически прядь волос.

– Я знал, что твое присутствие пойдет этому месту на пользу.

Его прикосновение завораживало, слова немало подняли самооценку, хотя Алекс прекрасно знала: Вьятт просто вежлив. Ее всегда дразнили за чрезмерную самоотверженность и энтузиазм.

– Так что ты будешь делать?

– Еще не решил, но ты дала мне несколько подсказок. Спасибо. А теперь, думаю, пора отвезти тебя обратно. Не хочу, чтобы у остальных начали появляться ложные представления о нас с тобой.

– Думаешь, они решат, что я похитила босса?

– Думаю, они решат, что я тебя совращаю. Рэнди в последнее время относится к тебе очень покровительственно.

Алекс закатила глаза:

– Ты его кумир, Вьятт.

– Ага, а еще он хорошо меня знает и понимает, что у меня тоже есть недостатки. А у тебя – нет.

– Еще как есть, – буркнула она.

Вьятт рассмеялся, помогая ей сесть в спортивную машину. Через несколько минут они уже ехали в «Маккендрикс».

– Слушай, что такое ужасное ты могла натворить?

Алекс знала ответ, но не хотела сейчас об этом думать. Искреннее беспокойство Вьятта подталкивало ее все ближе к краю пропасти. Что она успела натворить? Практически влюбилась в него. Но в этом признаваться нельзя.

– Написала «Я люблю Эрика Свансона» на зеркале в школьном туалете для девочек. Несмываемым маркером, да еще и красным, – сказала Алекс и почувствовала себя очень глупо.

Это было единственное дисциплинарное взыскание, которое она заработала в школе.

– Повезло Эрику.

– Ну, мое увлечение продлилось недолго. Когда об этом стало известно, Эрик начал оскорблять меня и смеяться над моими брекетами.

– За это он должен лишиться всех зубов до старости.

– Если бы только в те дни ты был рядом, – улыбнулась Алекс, – у меня бы появился защитник.

– Тогда ты не захотела бы знать меня, – отозвался он.

Но Вьятт ошибался. Алекс хотела узнать о нем как можно больше. Желательно – все.