Признание в любви - Борис Гриненко Страница 23
Признание в любви - Борис Гриненко читать онлайн бесплатно
Потом прочитали сами, что, оказывается, на втором курсе мединститута изучают причины, приводящие к тромбозу, триада Вирхова: повышенное давление на стенки сосуда (опухоль давит), онкология (состав крови) и хирургическая операция на сосудах. Две причины были, а они добавили третью – хирургическую операцию.
Какая есть точная формулировка: редкие сволочи встречаются часто.
Уезжаем разбитые, Ира в прямом смысле, я в моральном. Прежнего энтузиазма и уверенности нет. Она ходит на работу, решила оформить отпуск за свой счёт, говорит, что неудобно долго быть на больничном. Раньше мы обсуждали, что, может быть, уволиться? Заикнулась, но её уговорили остаться хотя бы до июня: годовой отчёт, комиссия, а там и юбилей – двадцатилетие работы в пенсионном фонде. Вечером сидит у своего непосредственного начальника – управляющей Пенсионного фонда по Петербургу и Ленинградской области, рассказывает только ей о болезни. Долгий, сочувственный, с пониманием разговор. Всплакнули обе. Подписала …увольнение. Сотрудники в шоке – не верят. Они не знают про онкологию, Ира не хочет рассказывать.
Через несколько дней после ковыряния вен вступила в действие триада Вирхова. Начали отекать обе ноги. Всё сильнее и сильнее. Чёрт бы побрал этих врачей!
Рассказы Гаршина о русско-турецкой войне на Балканах. Колонну наших на марше неожиданно обстреляла турецкая артиллерия, много потерь. На дороге лежит в сознании молодой солдат с распоротым животом. Вырванные осколком кишки засыпало пылью. Болевой шок. Левой, здоровой рукой, он вытаскивает их из кучи и засовывает обратно, по лицу льются слёзы.
Вот и нас обстреляли: отечественная медицина, профессиональный калибр.
27 Декабря. Мариинская больница – 3.
Долгожданное утро не приносит облегчения, звоню Протченкову и – по знакомому маршруту на своей машине. Теперь самостоятельно по лестнице не подняться. Больная нога стала ещё толще, а ранее здоровая распухла, на неё невозможно наступить, смешно сказать – не надеть джинсы. Нас ждут внизу с инвалидным креслом. В отделение прибегают лечившие врачи:
– Это после операции?
– Не делали.
– Мы были уверены, что приехали благодарить. У нас Ира бегала и вдруг – инвалидное кресло. Что случилось?
– Пытались ставить фильтры.
– Зачем? И на здоровую ногу тоже? В нашей выписке же указано – операция или химиотерапия!
Спасибо, что не заставили ездить в кресле с долгим оформлением через приёмный покой, наверное, им попадёт. Нас, бывших пациентов, в экстренном порядке направили по кабинетам: УЗИ и прочие проверки в своём отделении, затем в другом, дальше – в третьем. Впервые такая ситуация: один в кресле, другой возит по этажам и лифтам. Нога у Иры болит сильно. Чтобы успеть ко всем врачам, нас ждут, – мы бегаем. Да – «мы» бегаем. На КТ проехать неудобно. Беру на руки, заношу, укладываю но стол.
– Нам сказали, что попали вы в осаду. Не зря говорят, что выносить оттуда исключительно мужское дело.
– Почему исключительно? А вайнсбергские женщины? – не соглашается Ира.
– Какие?
– Крепость Вайнсберг была в осаде, королю долго не удавалось взять. Он рассвирепел и приговорил к смерти все мужское население. Женщинам милостиво было позволено оставить город и взять с собой только то, что они могут унести на себе. Они на спинах и вынесли, своих мужей. Король сдержал слово. В старину обещания выполняли. Сейчас по-другому: «Хочу – дам, хочу – обратно возьму». С нами так и поступили.
Диагноз, в котором не сомневались: сильнейший варикоз ранее здоровой ноги и повторный вылеченной. Врачи одной специальности на «ты». Звонок в 40–ую. Наш спрашивает у того, который не дружит с Гиппократом: «Зачем вы это сделали?» Ответ не слышу. Наш взрывается и переходит на доходчивую русскую лексику. Выхожу из кабинета. Обрывок фразы между местными врачами: «Конец года, у них, видимо, осталось много неизрасходованных квот на операции, они и настояли».
Предлагают варианты. Лечь в больницу, место дадут прямо сейчас, или домой. Лечение: уколы клексаном 10 дней и таблетки, конечно же, покой и правильное питание. Полупостельный и постельный режим. На носу Новый год, врачей не будет, только дежурный, ухода никакого, да и контроля тоже – дома, безусловно, лучше. «Справитесь сами или всё-таки положить?» На самом деле, скоро праздник, врачи, которые нам его устроили, уедут на «заслуженный» отдых, а мы… – Справимся.
Говорят, что счастье уже в том, что проходишь мимо аптеки. Не далось. Покупаю впервые шприцы. Звоню Николаю, врачу, Юриному приятелю, теперь и нашему. Он такой же любитель литературы, вечно занят, много хлопот с домашними, свободным временем не располагает, но изъясняется обстоятельно и долго. Фамилия подходящая – Шумов. «Специальность себе выбрал с иронически противоположным подтекстом, – комментировал Юра, – анестезиолог. Должен довести пациента до полной кондиции, как и собеседника, – до понимания. Себя угомонить не получается, отыгрывается на клиентах». Приезжает, объясняет: ампулу отколоть, наполнить шприц, обработать место укола до и после, ввести иглу и прочее. Показывает, то есть, делает всё сам.
– Понятно?
– Вроде да.
– Тогда счастливо. Если что, звоните. С Наступающим.
Новый год для нас – лучший праздник, отмечали всегда дома. Предпраздничные хлопоты, французским шампанским провожали радовавший нас год и встречали новый, который, как мы привыкли, был ещё замечательнее. По скайпу, чокаясь бокалами, поздравляли друзей, начиная с 20 часов (разные часовые пояса), желали счастья. Наше счастье – дома.
Сегодня другая жизнь. Ира лежит, ноги приподняты на подушках для оттока крови, снимаем и надеваем компрессионные чулки, она по чуть-чуть ходит. Я начинаю осваивать кухонные обязанности.
Осталось три дня. Ира говорит, что не нужно заморачиваться, отмечать будем по-простому, хотя для сложного она купила заранее («Ты не представляешь, насколько это хлопотно»). Не спорю – иду по магазинам со списком и с телефоном для консультации. – Сидр и анчоусы обязательно? – Желательно. Вечером привезли ёлки: Пермь, Тюмень. Оббежал ближайщие места продажи – нашёл красивую. Утром наряжаю, трогательные игрушки Ириной бабушки вешаю на видном место, так ей будет приятное.
Бесполезно рассуждать о чём-либо, пока сам не попробуешь. Пришлось в этом убедиться. Впервые берусь приготовить праздничный ужин. Да уж, хлопотно – не то слово, целый день, и не один – два с половиной. Не зря у Иры книга рецептов Лазерсона с его дарственной надписью. Заготовлен ещё один – загадка. Многократные пояснения мне, непонятливому, его и касаются, это – утка, запекаемая в сидре, под томатным соусом, одно из любимых блюд Ниро Вульфа.
Не выключаются конфорки электроплиты, духовка, бегаю дать на пробу, кричу с кухни «что после чего загружать?» Тычу нос в кастрюли и сковородки, запутался в запахах. Пару раз положил не то и не туда. Сложное дело (если, конечно, не владеешь) и одновременно приятное – готовить для любимого человека и знать, что он надеется на тебя даже в таком, казалось бы, хитром занятии, – в продуктах раскрыть вкус. Когда любишь, то исполнение желаний близкого человека доставляет тебе радость. Любовь – это волшебная палочка, которая превращает заботы в удовольствие, а жизнь в сказку. Не зря вторая заповедь – «Возлюби ближнего твоего, как самого себя».
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Comments