Десерт по имени Аля - Диана Рымарь Страница 23

Стою в душевой кабинке уже добрых полчаса, переключаю разные режимы водяных струй в надежде хоть немного расслабиться, и ничего у меня не выходит. Хотя после сегодняшнего меня вряд ли можно расслабить чем-либо, кроме крепкого удара по голове.

Представляю, что было бы, раскрой нашу хитрость этот следователь, и зубы сразу начинают отбивать чечетку. Мысли то и дело возвращаются к тому проклятому утру после нашей с Михаилом первой ночи.

— Ты мне понравилась, я тебя возьму! — сказал он мне тогда.

Помню, как обрадовалась, как от сердца отлегло, как стало легче дышать.

«Значит, дядя тронуть не посмеет, значит, всё будет хорошо», — думала я тогда.

В тот день меня уже не отправляли на уборку, разрешили спокойно собраться, подготовиться к отъезду. Я отправилась укладывать вещи в новенький, только что присланный Михаилом чемодан. В нашей общей спальне собрались почти все сестры, каждой хотелось поговорить со мной на прощание, пожелать удачи, обнять и поцеловать. Они крутились возле меня, улыбались, мы болтали и весело смеялись, как вдруг в комнату вошел папа Авзураг и дядя Улдан.

— Все, кроме Али, выйдите! — скомандовал приемный отец.

А потом, к моему вящему ужасу, вышел сам, оставив меня наедине с дядей.

Тот хищно на меня посмотрел, двинулся в мою сторону, я забежала за кровать и вскрикнула:

— Ты не можешь меня трогать, ведь я ему понравилась!

На что мужчина лишь осклабился, за секунду перемахнул через препятствие и встал рядом, сверкая дьявольскими глазищами.

— Я могу сделать с тобой такое, что твой Михаил и смотреть на тебя не захочет!

В тот момент мне захотелось кричать от ужаса, бежать без оглядки, раствориться в воздухе, просто перестать существовать. Но я будто приросла к паркету, даже с места сдвинуться была не в силах. Вжала голову в плечи и стояла, слушая, как громко стучит сердце.

— Да не дрожи! Я просто предупредить тебя пришел, сейчас не трону!

Не очень-то меня успокоили его слова. Сейчас не тронет, а когда тронет?

— В общем, так. Понравилась? Хорошо! Теперь будь умницей, слушайся мужа. Но если надумаешь норов показать, сбежать от него, к примеру… Знай, если он обратится ко мне, я тебя найду! А когда найду, я тебя не сразу ему отдам! Подержу у себя недельку! У меня подвал есть отличный, там звукоизоляция — высший класс. Вмиг воспитаю в тебе кротость и послушание. А отыщу я тебя в любом случае. Каждый полицейский, которого ты встретишь — это мои глаза, уши, а если надо, и руки! Ты поняла меня, Аля?

Стою ни жива ни мертва, слова сказать не могу, даже вздохнуть не могу, так мне страшно.

— Поняла?! — орет он и хватает меня за плечи.

Мне так безумно противны его прикосновения, что я сразу отмираю, начинаю кивать.

— То-то же! Помни, каждый полицейский — уши, глаза, руки! Тебе не уйти!

Его слова до сих пор отдаются эхом у меня в ушах.

Тогда я и подумать не могла, что когда-нибудь все-таки решусь на побег. Страшно до жути, и все-таки не жалею.

Я в первую очередь человек. У меня есть чувства, желания, стремления, я не могу и не хочу слушаться и бояться всю оставшуюся жизнь, поэтому и сбежала, обратно не вернусь и дяде в руки не дамся… Любым способом.

Слышу стук в дверь ванной, вздрагиваю, но это всего лишь Ирина:

— Алюнь, хватит в воде киснуть, скоро в русалку превратишься. Я тут ликерчик припасла для особого случая, давай его того-с… оприходуем? Ты пробовала «Бейлиз»? У него отличный побочный эффект — не только пьянит, но еще и услащает!

Невольно улыбаюсь. Подруга всегда умеет поднять настроение. Дар у нее такой.

— Ну что, изволишь освободить ванну? Поспеши, а то «Бейлиз», знаешь ли, не резиновый, может закончиться!