Голоса лета - Розамунда Пилчер Страница 23

— О, чудесно. Конечно. — Ева помедлила в нерешительности. — Только вот что: сегодня Алек с Лорой приезжают…

— Алек? Алек Хаверсток? — Сильвия неожиданно улыбнулась обезоруживающе, как мальчишка. Ее лицо мгновенно преобразилось, разгладилось. — Погостить?

— Нет, он не останется. Только переночует. А вот Лора поживет у нас немного. Она только что из больницы, ей нужно восстановить силы. Ну да, конечно, — Ева хлопнула ладонью по рулю, — всегда забываю, что ты давно знаешь Алека.

— Мы с ним вместе играли на пляже сто лет назад. Ну нет, сегодня, пожалуй, не приду. В другой раз.

— Нет. — Ева не могла разочаровать Сильвию. Она представила, как та возвращается в пустой дом, проводит в одиночестве остаток этого чудесного дня. — Приходи. Непременно. Джеральд будет тебе рад. Я попрошу его налить нам «Пиммз». [23]

— Ну, если ты уверена, что я не помешаю.

Ева кивнула.

— Что ж, прекрасно. С удовольствием приду. — Она снова взяла свою корзину. — Отнесу это домой, возьму отростки. Буду через полчаса.

Они расстались. Сильвия пошла по улице в направлении своего маленького домика. Ева обогнала ее и поехала через деревню, миновала последний коттедж. Через сто ярдов потянулась каменная стена сада Тременхира с зарослями рододендрона. Ворота были открыты. Подъездная аллея огибала кусты азалии и кончалась у парадного входа, на участке, засыпанном гравием. Дверь по контуру увивала жимолость, и Ева, выбравшись из машины, сразу ощутила ее сильный аромат, усыпляющий и сладковатый в теплом воздухе безветренного вечера.

Она пошла не в дом, а на поиски Джеральда — через арку, образуемую эскаллонией, которая вела в сад. Она увидела подстриженный газон — травяной полосатый ковер из двух оттенков зеленого. Увидела мужа. Он лежал в шезлонге на террасе с вымощенным каменными плитами полом. На голове — морская фуражка, в руке — бокал с джином и тоником, на коленях — «Таймс».

Его вид, как всегда, доставил ей удовольствие. Джеральд никогда не тратил время попусту, и это было одно из его главных достоинств. Некоторые мужья, Ева знала, бесцельно прожигали жизнь — постоянно суетились, что-то делали, но ничего не доводили до ума. А Джеральд всегда был либо предельно занят, либо находился в полнейшем бездействии. Сегодня он целый день подстригал газон, значит, следующие пару часов будет отдыхать.

Ее белый халат попал в поле его зрения. Он поднял голову и, увидев жену, отложил газету и снял очки.

— Привет, дорогая. — Ева подошла к мужу, положила руки на подлокотники его кресла, склонившись, поцеловала его. — Хорошо поплавала?

— Великолепно.

— Садись, расскажи, как ты купалась.

— Не могу. Нужно насобирать малины.

— Побудь со мной минутку.

Ева присела на краешек шезлонга, закинула ногу на ногу. В расщелинах между каменными плитами пробивался пахучий тимьян. Она выдернула крошечный стебелек, размяла его в руках. Воздух наполнился травянистым ароматом.

— Я только что встретила Сильвию, — сообщила Ева мужу. — Она зайдет к нам. Принесет тебе отростки хризантемы. Я пообещала ей, что ты нальешь нам «Пиммз».

— А в другой день она не может зайти? Скоро ведь Алек с Лорой приедут.

— Мне кажется, она хочет увидеться с Алеком. Они вроде бы говорили, что будут к ужину, не раньше. Может быть… — Она собиралась сказать, что, может быть, стоит предложить Сильвии остаться у них на ужин, но Джеральд перебил жену:

— Надеюсь, ты не станешь приглашать ее на ужин.

— Почему бы нет?

— Потому что Лора не готова к новым знакомствам, во всяком случае, пока. Два дня как из больницы, целый день в автомобиле по жаре.

— Если человек зашел к тебе выпить, по-моему, неприлично выпроваживать его домой только потому, что тебе пришло время есть суп. Гостеприимные хозяева так не поступают.

— Ты не умеешь быть негостеприимной. Если повезет, Сильвия сама уйдет до их приезда.

— У тебя нет сердца, Джеральд. Сильвии так одиноко. Она все время одна. В конце концов, еще ведь так мало времени прошло со дня смерти Тома.

— Его уж год как нет. — Джеральд никогда не выбирал выражений и не опускался до банальностей. — И сердце у меня есть. Я очень хорошо отношусь к Сильвии, она мила и забавна. Но у каждого из нас своя жизнь. И я не позволю, чтобы ты сбивалась с ног, проявляя заботу сразу обо всех своих бедолагах. Каждый пусть ждет своей очереди. Сегодня вечером очередь Лоры.

— Надеюсь, она приятная женщина, Джеральд.

— Очаровательная.

— Откуда ты знаешь? Эрику ты терпеть не мог. Говорил, что она вбила клин между Алеком и его семьей.

— Я такого не говорил. Я вообще с ней не был знаком. Это Брайан ее терпеть не мог.

— Но мужчины, заключающие повторный брак, обычно всегда наступают на одни и те же грабли. Часто выбирают себе в супруги женщин, которые во всем схожи с их первыми женами.

— Не думаю, что это случай Алека. Брайан хорошо отзывается о его новой жене.

— Она очень молода. Чуть старше Ивэна.

— Значит, ты будешь видеть в ней дочь.

— Да.

Ева задумалась. Поднеся к носу стебелек тимьяна, она смотрела на сад.

От дома и террасы отлого простирался газон. По двум его сторонам росли камелии, в мае усыпанные розовыми и белыми цветами. Вдалеке, словно картина в раме — перспектива, тщательно продуманная неким давно почившим садовником, — виднелись бухта, клин синего моря, испещренный белыми парусами и маленькими суденышками.

Все еще беспокоясь о Сильвии, Ева предложила:

— Если пригласить еще и Ивэна, за ужином нас будет четное количество, и мы сказали бы Сильвии…

— Нет, — отрезал Джеральд, остановив на жене суровый взгляд своих синих глаз. — Даже не думай.

— Ладно, — сдалась Ева. Они одновременно улыбнулись, понимая друг друга без лишних слов.

У него она была первой женой, он у нее — вторым мужем, но она любила его так же сильно (хотя и по-другому), как и Филиппа Эшби, отца Ивэна. Джеральду теперь было шестьдесят шесть. Лысеющий, седовласый, в очках, он по-прежнему привлекал своей неординарной внешностью, был видным и обаятельным, как и в ту пору, когда они познакомились. Тогда Джеральд был командиром ее мужа и слыл самым интересным холостяком в ВМС. Деятельный и энергичный, он до сих пор отличался завидной статью: длинноногий (семейная особенность Хаверстоков), фигура подтянутая, без живота. На приемах и вечеринках он неизменно был объектом пристального внимания молодых женщин или сидел на диване в обществе стареющих дам, которые помнили, каким он был в молодости, и не переставали им восхищаться. Еву это не смущало. Напротив, вызывало чувство гордости и самодовольства, ибо в конечном счете ведь именно ее он выбрал себе в жены и привез в Тременхир.