Требуются отдыхающие - Ирина Мясникова Страница 22

На парковке, привалившись к ее автомобилю, стоял Сергеев.

– Люсинда! – сказал он, раскинув руки в стороны. В это время у него зазвонил телефон.

– Момент! – Сергеев достал трубку из кармана рваных штанов.

– Не торопитесь, я подожду, – вежливо сказала Люська.

Было слышно, как в трубке заурчал мужской голос.

– Пардон! – не отрывая уха от телефона, сказал Сергеев Люське и отошел от ее машины.

– До свиданья, – сказала Люська, усаживаясь в автомобиль. Выезжая со стоянки, она в зеркало заднего вида видела, как Сергеев все еще говорил по телефону. Люська помахала ему рукой. В ответ Сергеев послал ей воздушный поцелуй.

Да, вовремя Каменецкий все-таки позвонил этому придурку. В том, что это звонил Сема, она ни минуты не сомневалась.

Выйдя на работу, Люська ужаснулась состоянию, в котором находились финансы Альбатроса. Создавалось впечатление, что ветры перестройки никак не задели бухгалтерию отеля. Главного бухгалтера надо было увольнять и немедленно. И не только ее, но и всех уютно устроившихся в бухгалтерии теток. Люська предложила Федорову трех кандидаток в главные бухгалтеры. Он выбрал одну из них и через Каменецкого согласовал кандидатуру с Сергеевым. Сергеев больше в Люськином поле зрения не показывался.

Люське выгородили из отдела продаж малюсенький, но отдельный кабинет. Люська оглядела этот загончик, вспомнила свой роскошный кабинет в фирме Кразмана и задумалась. Не слишком ли она поторопилась от скуки ввязаться в это сомнительное мероприятие. Хотя, если вспомнить, вначале Перестройки у них с Кразманом тоже был на двоих общий маленький кабинетик.

Военные действия с бухгалтерией заняли у Люськи практически один день. Получив добро от руководства на свои действия, Люська пригласила главного бухгалтера к себе и предложила ей уволиться по-хорошему. Пришлось даже объяснить, что означает «по-хорошему» и «по-плохому». Главный бухгалтер в ответ высказала все, что про Люську думает, назвав Люську сопливой малолеткой. Будучи старше бухгалтерши на два года, Люська восприняла это оскорбление, как комплимент и, в свою очередь, предложила разгневанной тетке оплатить услуги аудиторов, если те найдут ошибки в постановке бухгалтерского и налогового учета отеля. Бухгалтерша хлопнула дверью и побежала жаловаться Разумовской. Разумовская развела руками. После этого вся бухгалтерия в полном составе покинула отель с гордо поднятой головой, в результате чего к Люське прибежал заместитель директора Толик Андреев и долго тряс Люське руку, называя ее волшебницей. Люська с Толиком согласилась, однако заметила, что укомплектовать бухгалтерию загородного отеля, находящегося в шестидесяти километрах от города, да еще в срочном порядке, будет очень нелегко. С этим Толик спорить не стал.

– У нас, Людмила Владимировна, вопрос с кадрами стоит не просто ребром. Отелей кругом полно, чуть, что не так, персонал плечиком дергает, дверью хлопает и уходит. Если б вы знали, как я с горничными намучился! В охране у нас, слава богу, ребята бывшие военные, тут у нас целый военный городок недалеко. На рецепцию тоже еще девчонок найти можно. Все-таки престижно, хотя работа у них адова, а вот с уборщицами полный абзац.

– А узбекские друзья? У нас же здесь целое общежитие.

– Да я так и выворачивался, но сейчас строителей туда хотят заселить и что делать, ума не приложу.

– А Андрею Ивановичу говорили?

– Да что он сделает, строители же знаете чьи?

– Чьи?

– Петюнины! Ой, в смысле Сергеева!

– Ну и что?

– Ох, Людмила Владимировна! – Андреев почесал затылок. – Нам всем очень хочется верить, что вы с Федоровым у нас тут измените чего-то. Можно сказать, с замиранием сердца ждем. Я, честно вам скажу, тоже увольняться хотел. И не только я. Потом Андрея Ивановича увидел, и надежда появилась.

– Вы, Толик, надеяться-то заканчивайте, вы лучше Андрею Ивановичу помогите. Одному-то тяжело этот ваш караван-сарай во дворец превратить.

– А я и помогаю, но он все же директор, у него и возможностей больше, и влияния.

– Ну, да! Знаете, Толик, наемный директор – самая незавидная должность на предприятии. Наверное, поэтому хорошо и оплачивается.

– Чего ж тут незавидного? Вот я бы очень даже хотел директором стать.

– Не торопитесь, – грустно улыбнулась Люська. – С одной стороны у наемного директора хозяева, которые кричат «Прибыль давай!», а с другой стороны персонал, который требует, чтоб ему зарплату повысили, да еще при этом, чтоб он, персонал этот, на своей работе не переломился, а все больше под кусточком полеживал. И мечется директор между ними, как золотая рыбка. Да еще ко всему этому можно добавить какого-нибудь разгневанного клиента, которому этот персонал чем-нибудь не угодил и который побежал жаловаться непосредственно хозяевам. И что хозяева, по-вашему, сделают? Правильно, примчатся с проверкой и директору нашему по башке настучат.

«Ах, ты, гад!» – скажут. – «Ты тут нам прибыль не даешь, мозги про зарплату для персонала пудришь, а у тебя самого этот персонал целыми днями под кустом лежит и клиентов наших не облизывает».

Толик засмеялся.

– Почему не облизывает? Еще как облизывает! Только те, которых облизывают, к хозяевам почему-то с благодарностью не бегут.

– Правильно. Так, что ваша, Толик задача, как основного производственного зама, сплотить этот самый персонал и нести своему директору не проблемы, типа того, что горничных и уборщиц поселить негде, а решения. Мол, предлагаем то-то и то-то. Например, строительных рабочих из общежития потеснить. Проверить есть ли в смете на проведение строительных работ и в договоре какие-нибудь слова про обеспечение строителей жильем. И если нет, то поставить перед застройщиком вопрос об оплате проживания.

– Да я ж вам, Людмила Владимировна, об том и талдычу, что строители-то Петюнечкины, – Толик закатил глаза к потолку и тяжело вздохнул.

– Толик! Да хоть, самого нашего главного человека Владимира Владимировича! Прости меня, господи, – Люська троекратно перекрестилась. – Они же все равно по договору работают и вашему, как вы говорите «Петюнечке», тоже не с руки, если они свои обязательства не выполнят, или своими действиями введут хозяев в убыток.