Танцующая на лепестках лотоса - Джон Шорс Страница 22

Хотя Воисанна иногда ощущала себя бессильной, как и любая женщина, ее долгое время утешало осознание того, что создатели Ангкор-Вата уделили здесь такое внимание женщинам. Помимо многочисленных апсар, по всему комплексу встречались резные изображения дэват. Эти женщины-стражники обычно изображались стоящими лицом к зрителю. Кажется, что они о чем-то задумались, иногда слегка наклонившись вперед. Некоторых дэват изображали с соколом на плече. На вершине храма Ангкор-Ват, как и в других его уголках, все говорило о том, что женщин здесь почитают.

Пройдя через широкий вход, Воисанна последовала за Асалом по длинному коридору. По правую руку от себя она через ряд витиевато украшенных проемов могла видеть далеко внизу свой город. У нее было ощущение, что она находится на вершине горы, как и было задумано архитекторами этого храма. Насколько хватало глаз, не было видно ничего, что могло соперничать с ним по высоте. Весь остальной мир находился ниже и казался удаленным от сфер обитания возвышенной души.

Вся группа прошла через массивные двери из тикового дерева, свернула налево и вышла на большую террасу у основания башни в форме лотоса, возвышавшейся посередине. На этой террасе, открытой со всех сторон, стояла громадная бронзовая статуя бога Вишну, которому был посвящен весь комплекс Ангкор-Ват.

Как и положено набожному индуисту, Индраварман подошел к статуе и опустился перед ней на колени. Так же поступили и Асал с Тидой. Воисанна же осталась стоять на месте, но не потому, что не верила в бога, а просто чтобы открыто проявить свое неповиновение. Пока мужчины, склонив головы, молились, Тида вглядывалась в лицо Вишну, а Воисанна демонстративно смотрела во внутренний двор храма. С высоты ей было видно то, что еще совсем недавно было великой империей. Огромные террасы Ангкор-Вата уходили вдаль, словно ступени лестницы для какого-то великана. За территорией храма бурно разросся город с его многочисленными жителями, лошадьми и боевыми слонами. Ангкор был окружен огромным рвом, а вдали, на холмах и у изгибов рек, виднелись верхушки более древних храмов. Далеко на юге до самого горизонта раскинулось Великое озеро. Она видела, где оно начинается, но конца ему не было.

Мужчины продолжали молиться. Воисанна думала о том, зачем Индраварман потребовал, чтобы они с Тидой сопровождали его сюда, на вершину Ангкор-Вата. Она слышала рассказы, что королям в прошлом нравилось овладевать женщинами на вершинах храмов, и знала, что, если он намерен сделать это и с ней, она покончит с собой, бросившись с высоты вниз.

Индраварман встал.

— Почему в этом месте так много изображений женщин? — спросил он.

Асал и Тида тоже поднялись на ноги, но никто из них не ответил.

— Потому что кхмерские мужчины слабы? — продолжал король. — Они занимаются тем, что вырезают в камне свои воспоминания и то, во что верят, в то время как женщины тяжко трудятся.

Ветер свистел в невидимых щелях между плитами песчаника.

Воисанне очень хотелось ответить ему, хотелось защитить своего отца и возлюбленного. Однако она понимала, что такая дерзость привлечет к ней внимание Индравармана, а для нее будет лучше, если он продолжит восторгаться прелестями Тиды.

Индраварман покачал головой:

— С вашей империей нельзя соперничать, раз она может создавать такие чудеса, как Ангкор-Ват. Вы заставили богов гордиться вами. А сделать это совсем непросто. Поэтому, когда столько ваших мужчин так легко сдались и ведут себя так покорно, я задумываюсь, а действительно ли они смирились? Могли ли люди, создавшие такую красоту, покориться мне так быстро? Сомневаюсь. Я думаю, что это у вас в крови — вызов, пренебрежение к смерти, непокорность по отношению ко мне. Я привел вас сюда, чтобы задать вопрос: что мне делать с этой вашей непокорностью? Как мне погасить тот огонь, который может снова разгореться?

Тида взглянула на него:

— Но почему именно нас, мой король?

— Потому что ваши мужчины поклоняются вашей красоте, вашей мудрости. Это поклонение отразилось в резьбе по камню. Они охраняют свои храмы вашими изображениями, так что у вас должно быть больше достоинств, чем кажется с первого взгляда.

— Мы, мой король, — сказала Тида, — можем быть…

— Десять моих воинов сегодня утром были найдены мертвыми! — внезапно выкрикнул Индраварман, и от этого громогласного вопля Воисанна ощутила боль в ушах. — У всех у них было перерезано горло, поэтому я и говорю о непокорности! Потому что, когда я нахожу трупы десяти моих воинов, плавающих во рву, я понимаю, что ваши мужчины не такие смиренные, какими кажутся. И этот скрытый огонь пугает меня. Он достаточно силен, чтобы охватить мою страну.

Воисанна подумала, что он и сам похож на неуправляемый огонь, который сжигает все без разбора, но опять промолчала. А его массивное тело в сочетании с охватившей его яростью затмило собой даже высокую статую Вишну. Из этих двух фигур Индраварман сейчас выглядел гораздо внушительнее.

— Раз наши с тобой игрушки вдруг проглотили свои языки, что ты мне посоветуешь? — спросил Индраварман, обращаясь к Асалу.

— Убейте десять кхмеров, мой король. Десять ваших пленных. И пусть об их участи узнают все.

— Десять воинов?

— Да.

— Ты считаешь, глупец, что людям, которые построили такой храм, есть дело до судьбы десяти каких-то воинов? — прокричал Индраварман. — Твоя рука в бою может быть крепка, Асал, но твои советы просто призывают наших недругов восстать вновь. Если хочешь оставаться моим приближенным, лучше научись делать так, чтобы люди меня боялись.

Асал поклонился:

— Простите меня, о великий король. Я только хотел…

— Выведи во внутренний двор храма десять кхмерских семей, чтобы все это видели. И казни их там. Мужчин, женщин и детей.

— Нет! — воскликнула Воисанна, падая перед ним на колени. — Прошу вас, не нужно…

Индраварман схватился за рукоятку своей сабли, но Асал оказался проворнее и опередил его, пнув ее ногой в живот.

— Молчать, женщина! — крикнул он.

Задыхаясь, ловя ртом воздух, Воисанна упала набок; в глазах ее стояли слезы. Индраварман рассмеялся.

— Она все-таки умеет говорить, — сказал он. — Причем смеет говорить тогда, когда ее никто не спрашивает.

— Я разберусь с ней, о великий король, — пообещал Асал. — И она еще пожалеет об этом.

— Так и сделай.

Воисанна начала плакать, представив себе, как будут убивать детей. Она думала о своих братьях и сестрах и о том, как их прекрасные жизни были так внезапно и легко прерваны жестокими чужеземцами.

Воисанна продолжала рыдать, а Асал тем временем задавался вопросом, как он может спасти жизни ни в чем не повинных людей.

— О великий король!

— Да?

— Вы говорили про огонь, который может разгореться.

— Он теплится.