Любовь в объятиях тирана - Сергей Реутов Страница 22

— Дитя мое, — задумчиво проговорила она, — думаю, после столь плотного ужина не следует сразу подниматься в покои. Куда разумнее будет прогуляться по саду… Да и сон будет крепче.

Принцесса послушно присела в поклоне:

— Я тоже так думаю, добрая моя наставница.

— Позвольте, — низкий взволнованный голос господаря Влада прозвучал именно тогда, когда и должен был (по мнению Каролины, конечно). — Позвольте мне, прекрасная принцесса, сопровождать вас…

— Если позволит мой венценосный брат…

Матьяш только кивнул — своего валашского гостя он откровенно боялся, а потому готов был на все, только бы не вызывать гнева Влада из рода Драконов. Каролина вновь вернулась на скамью в густой тени дуба. Взошла луна, в ее неверном свете тени были гуще, листва серебрилась, а небольшой дворцовый сад стал сказочной пущей.

— Правду ли говорят, принцесса, что вы собрались стать божьей невестой?

Неожиданный вопрос заставил Марицу остановиться. Она обернулась к господарю Владу и кивнула:

— Да, господин мой Влад. Это правда. Матушка-наставница советует мне не откладывать надолго и не размышлять сверх положенного — у принцессы столь малозначащего королевства судьба определена заранее. Монастырь или брак во исполнение королевской воли. Быть разменной фигурой в высокой политической игре мне претит. А монастырские стены не так темны и глухи, они и привечают, и защищают, и даруют огромный новый мир. Стать частью этого мира не зазорно.

Ее собеседник порывисто схватил девушку за плечи. В иных обстоятельствах это была непозволительная вольность, но Марица подумала, что сможет простить этому худому пылкому человеку куда больше, чем просто случайное объятие под луной.

— Не уходите в монастырь, принцесса. Не запирайте себя за высокими каменными стенами. Ваше предназначение — пройти эту жизнь рядом со мной!..

Марица окаменела. Никто и никогда еще не был с ней столь раскован и откровенен. Никогда еще мужские руки не сжимали ее столь страстно, а глаза, прекрасные глубокие глаза, не горели такой убежденностью.

— Вы сошли с ума, господин мой Влад…

Но властитель Валахии продолжал, не слыша ее слов:

— …Я понял это, едва увидел твои прекрасные черты лица. Я ощутил это, едва услышал твой голос… Я почувствовал это, едва коснулся твоей руки! Должно быть, сам Бог предопределил нашу встречу. Пусть Он отобрал у меня много лет, едва не лишил меня в плену жизни, однако именно Он привел меня к твоему брату и именно в тот день, когда для меня засияло твое солнце… Бог, только Бог помог мне узнать тебя, моя греза, увидеть ту, о которой мечтал…

Марица чуть повернулась в кольце рук Влада, встала так, чтобы видеть его глаза, разглядеть даже крошечные морщинки у крыльев носа. Она не верила собственным ушам. Не верила, но наслаждалась тем, что слышит.

— Но, быть может, дьявол, а не Господь наш всемогущий, привел вас сюда? Привел и вложил сладкие слова в ваши уста?..

Влад усмехнулся и чуть пожал широкими костлявыми плечами:

— Чтобы завоевать твое сердце, моя принцесса, я готов принять помощь и Бога, и дьявола. Цель столь высока, что нет никакого проку задумываться о мелочах…

Марица усмехнулась — никто и никогда не признавался ей столь открыто в том, что готов горы свернуть, лишь бы завоевать ее привязанность. И потом, его глаза… Ох, каким огнем они горели, сколько в них сейчас было чувства, сколько доброй силы, сколько страсти. Один этот взгляд и без всякой помощи небожителей мог растопить девичье сердце. Уж ее-то сердце наверняка.

Только сейчас поняла Марица, как невообразимо молод властитель сопредельной Валахии, какой тяжкий груз на его плечах. И как жаждет он, чтобы она, Марица, разделила с ним жизнь — какой бы эта жизнь ни была. Не принцесса, сестра могущественного короля, а она, невысокая зеленоглазая Марица, обычная девушка, пусть иногда и мечтающая о несбыточном, но отлично понимающая, как далека порой от мечтаний бывает жизнь человеческая.

— Но отчего ты молчишь, маленькая волшебница? Тебя оскорбили мои слова? Тебя отпустить, дабы ты сбежала под крылышко своей матушки-наставницы?

Марица отрицательно помотала головой. Говорить она не могла — слезы застилали ей глаза, а голос… Горло перехватил спазм. Наконец она смогла вздохнуть и ответить:

— Да будет так, господин мой Влад. Я не стану божьей невестой…

Объятия Влада стали чуть мягче — теперь он не пытался ее похитить, но мечтал защитить. От всего мира, если это понадобится. И конечно, от всех недобрых слов и взглядов, которыми жестокий мир мог наградить его, теперь он это знал точно, именно его невесту.

— Но станешь ли ты моей невестой? Согласишься ли пройти со мной по жизни, разделишь ли печаль одиночества, подаришь ли надежду на рассвет?

— Да, господин мой Влад из рода Драконов. Я стану твоей невестой, соглашусь пройти с тобой по жизни, разделю печаль одиночества, подарю надежду на рассвет. И, клянусь, я всегда буду на твоей стороне, найду каждому твоему деянию не просто объяснение, но оправдание!..

— Ты вернула мне жизнь, маленькая колдунья.

И губы Влада прижались в губам Марицы в робком и нежном поцелуе — поцелуе, который обещал не меньше, чем самые сладкие клятвы, который утверждал союз, и в самом деле, заключенный не на Земле, но на Небесах. Союз не только тел, но и душ.

Марта Скавронская. Мой любимый — Петр Первый

— Ждут тебя дальние дороги и незнакомые страны, опасности и лишения, но также богатство и почести. Многие будут любить тебя и искать твоего расположения. Но будут и завистники, которые будут стремиться оскорбить и унизить тебя. Ты возвысишься так, как никто до тебя в твоем роду, и будешь почитаема людьми и хранима судьбой.

Так предсказывала юной Марте Скавронской старая цыганка — на холодной грязной улице Мариенбурга, мрачным февральским утром, в самом начале очередной разорительной и кровопролитной войны…

* * *

С детства она была очень бойка, шаловлива, и ее любили за веселый и ласковый нрав. Была она смышлена, не труслива и часто проводила время не за домашней работой и не за прилавком в лавке отца, а на берегу реки или в дальних уголках города с такими же, как она сама, детьми небогатых бюргеров. Впрочем, она не гнушалась никакой работой и часто с удовольствием помогала родителям. Ей нравилось принимать посетителей и обслуживать их, предлагая товары и подбирая именно то, что хотелось бы получить покупателю, так, чтобы он ушел довольный и непременно пришел за следующей покупкой. Она была неграмотна, но не особенно об этом сожалела, так как очень рано поняла, что грамота в жизни ей пригодится не очень. Считать умела — вот и ладно… Деньги — они любят счет.

А еще она узнала, и тоже очень рано, что из мужчин можно легко вить веревки. Она повзрослела, и все вокруг стали говорить, что она очень красива. Соседские мальчишки, а иногда и старшие горожане наперебой предлагали ей свои пылкие услуги, и она поняла, что действительно очень привлекательна для противоположного пола. А красота всегда ценна, знала Марта, нужно только уметь ею правильно воспользоваться. Если подойти к вопросу с умом, то есть не только привлечь мужчину, а удержать на долгие годы, да так, чтобы не просто удержать, а умело управлять им, нужно просто соблазнить его и привязать к себе. Утопить в океане страсти, а потом он станет шелковым, и можно будет добиться от него чего угодно. В этом Марта была уверена и начала практиковаться в умении «утопления».