Однажды в лунную полночь - Кэрол Финч Страница 22

От неописуемого наслаждения у Микаэлы обострились до предела все чувства. Горячие волны желания пробегали по телу, заставляя его содрогаться против воли. Когда ладонь Люсьена в очередной раз прижалась к ее губам, Микаэла почувствовала влечение такое неистовое, что, казалось, еще мгновение — и она лишится рассудка.

— О, Люсьен, — выдохнула она, даже не зная толком, о чем просит, — ну пожалуйста, сделай что-нибудь! Мне так больно…

Погружаясь в ее шелковистые волосы, чувствуя, как она всем телом тянется к нему, как горит ее кожа, Люсьен и сам с трудом подавлял рвущийся наружу стон. В ее невинности он ощущал особую, неведомую прелесть — такую чистую, такую сладкую и внезапную, что у него перехватывало дыхание.

Подняв голову, Люсьен увидел, что в глазах Микаэлы пылает желание не меньшее, чем его собственное; оно было столь же мощным, как океанская волна во время прилива. Он понял, что довел ее до края и теперь плод сам готов свалиться ему в руки. Но что-то в этой женщине удерживало его от того, чтобы просто выполнить супружеский долг: ее гордая решительность затронула в его душе, казалось, давно и навсегда замолкшие струны. Он жаждал подарить ей ночь неизъяснимого наслаждения, заставить понять, что настоящие мужчины не только берут, но и отдают тоже.

Люсьен продолжал ласкать ее, и в кончиках его пальцев отдавались содрогания ее тела. Неторопливо, бережно прикоснулся он к тайному тайных, к медовому соту, и, не отпуская ее, почувствовал, как изливается из нее сладостная влага.

— Что это, Люсьен? Мне кажется, меня всю сжигает изнутри…

— И ты умираешь… — Он прикоснулся горящим кончиком языка к ее розовым соскам. — Вот оно, чудо желания, Микаэла, — оно приносит самую сладостную, самую благодатную смерть, которая тут же вновь возрождает к жизни.

В этот миг Микаэла знала только одно: если не разгадать эту волнующую загадку, сердце ее просто разорвется; она была переполнена запахами и вкусом его сильного тела. По ее коже продолжали пробегать горячие волны, рассудок окончательно отказывался повиноваться.

Она инстинктивно положила руки ему на плечи и почувствовала, как под ее ладонью напряглись стальные мышцы.

Неожиданно поняв, что на ней давно уже ничего не осталось и она лежит перед ним совершенно обнаженной, Микаэла залилась краской. Она попыталась прикрыться и отвернуть голову, но Люсьен удержал ее.

— В этом нет ничего стыдного, — прошептал он. — Поверь, такой чистой красоты я еще не видел. — Он бережно поцеловал Микаэлу. — А теперь приласкай меня, уйми боль, я ведь так хочу тебя. Сделай так, чтобы я тоже ласкал тебя, и тогда тебе будет совсем хорошо.

Микаэла потянулась к его бронзовой от загара груди, провела ладонью по густым волосам, сбегавшим от живота к ногам. При этом прикосновении сердце Люсьена гулко забилось в груди — никогда еще он не испытывал наедине с женщиной такой полноты чувств. Он безумно хотел Микаэлу, но ему мучительно было осознавать, что он должен подвергнуть ее новому испытанию.

Наконец Люсьен решительно снял бриджи и отшвырнул их в сторону. Испуганно глядя на него, Микаэла вся сжалась. Он потянулся к ней, взял ее дрожащую ладонь и прижал к своей восставшей мужской плоти. Микаэла в страхе отпрянула, и Люсьен низко склонился над ней.

— Теперь все зависит от нас обоих, — прошептал он. — Ты можешь дать мне наслаждение, но сперва тебе необходимо поверить, что я очень хочу тебя, Мики.

Робко вернув свою ладонь на прежнее место, Микаэла услышала, как Люсьен застонал; вдруг ей вспомнилось: такой же стон она слышала, лежа под его кроватью. Теперь ее очередь кричать от восторга. Но едва она повела рукой, как он мягко опрокинул ее на спину.

— Все, больше не могу, — выдохнул Люсьен. — Мочи нет, как я хочу тебя.

Когда он коленом раздвинул ей ноги, Микаэла вцепилась в него, готовая насытить страсть, горящую в его глазах, и тут же ее пронзила острая боль. Она уперлась ему ладонями в грудь, пытаясь вывернуться, а затем прикусила губу, чтобы не закричать. Люсьен вошел еще глубже, сметая последние преграды ее невинности, и на мгновение застыл, давая ей время привыкнуть к нему. Микаэле казалось, что он вбирает в себя все ее существо, лишает силы, воли, даже самого сознания.

Вскоре ласковая скороговорка Люсьена начала оказывать на нее ожидаемое воздействие, и в конце концов Микаэла расслабилась, привыкая к тому, что, оказывается, и называют любовью. Люсьен слегка замедлил движения, и боль тут же сменилась томительным ожиданием.

Нежность Люсьена глубоко тронула Микаэлу. Она поняла, что в груди этого холодного на вид соблазнителя бьется доброе любящее сердце, а вовсе не сердце похотливого животного. Почувствовав это, Микаэла отдалась наслаждению, она задвигалась в одном ритме с Люсьеном, ощущая себя уже не слабой жертвой, но достойным партнером.

Внезапно ее охватил невыносимый жар, она перестала дышать, и душа ее словно потерялась в пространстве. Тишину разорвал сдавленный крик — это Люсьен, откликаясь на ее потаенное желание, словно насквозь пронзил ее тело. Ничего подобного Микаэла даже вообразить не могла. Люсьен вцепился ей в плечи, и она ощутила, как всего его сотрясла крупная дрожь, а затем то же произошло и с ней самой.

Когда все кончилось, Микаэла улыбнулась. Какой же дурой она была, веря в бессмысленную чушь о пыточных камерах и криках истязаемых! Можно представить себе, как Люсьен смеялся про себя над ее наивностью. Она я представления не имела, о чем говорила тогда.

— Я сделал что-нибудь смешное? — тихо спросил Люсьен.

— Да нет, это я над собой смеюсь, — призналась Микаэла. — Когда окажусь под кроватью в следующий раз, для меня уже не будет секретом, что происходит в самой кровати…

Внезапно Микаэла замолчала: мысль о том, что Люсьен до нее делил ложе с десятками разных женщин, была непереносима для ее гордости. Она прекрасно понимала, что не имеет права на ревность: предложенная Люсьеном сделка не предполагала ни любви, ни верности, и ей лишь суждено стать очередным его трофеем в обширном списке таких же побед. В своем романтическом порыве она совершенно забыла, что человек, только что лишивший ее невинности, просто возвращает себе утраченное наследство.

— Микаэла! — Он заставил ее посмотреть себе прямо в глаза. — Что-нибудь не так?

— Нет-нет, все в порядке, — торопливо откликнулась она. — Надо полагать, теперь я обязана поблагодарить вас за науку по части любви?

— Не стоит портить эти неповторимые минуты, — ласково сказал Люсьен.

— Неповторимые? Пари могу держать, вы давно потеряли счет таким «неповторимым» моментам. И что, собственно, может быть особенного для вас в этой ночи? Да и мне что от нее останется?

Микаэла чувствовала себя до крайности униженной — у нее даже возникло желание отколотить обидчика за то, что он заставил ее сдаться. Конечно, это глупо, но, черт возьми, не себя же ей в конце концов винить в том, что произошло всего несколько минут назад.

Заметив слезы в глазах Микаэлы, Люсьен печально вздохнул. Эта очаровательная девственница только что заставила его испытать непередаваемое чувство наслаждения, и, конечно же, ему хотелось прийти к ней таким же чистым и нетронутым, какой она попала к нему в объятия. Теперь она ни за что не поверит, что для него это не просто еще одно любовное приключение. Его юная жена слишком неопытна, чтобы понять: мужчина, которому надо просто удовлетворить свою похоть, мало что может дать женщине.