Смена - Светлана Павлова Страница 22

Это было так просто, удивительно просто, что я даже остановилась посреди тропы. Боже, что за август. Жаркий, совсем оголтелый. В таком бы остаться навсегда.

И ночь эта была действительно особенная, с тем хрупким волшебством, которое ощущаешь не разумом, а сердцем. Мы обнимали деревья и друг друга, смеялись, лежали на траве.

Пока нас не забрали менты.

* * *

Как-то все это быстро случилось, по канону. Их было двое – плохой и хороший. Представились и предъявили: незаконное проникновение на охраняемый объект.

–Какой объект? Это же лес! Он всехний,– не согласилась Люся.

–У нас тут вам не коммунистический Китай. Это частная территория,– ответил ей хороший, кругловатый коп.

–В смысле частная?– уточнила я.

–В коромысле. Дом видите?– подключился злой и ткнул пальцем в трехэтажное архитектурное чудовище, обнесенное сайдинговым забором.– Это прилегающая территория.

–Дядь, ну мы ж не знали. Вы бы тут табличек хоть поставили,– заканючила Люся.

–Я вам не дядь, а младший лейтенант Халдыщенко. Вещества принимали?

–Нет, конечно! Не наркоманки мы! Гадать ходили.– Люська заныла.

–Значит, проститутки,– объявил мент, наверное, не видевший для экстравагантно одетых девушек иной судьбы.

–Господи, да никакие мы не проститутки, мы тут вообще-то…

Я тихо, но ощутимо пнула Люську по ноге. Еще не хватало, чтобы она упоминала «Чайку» ивожатскую работу.

–Да мы просто отдыхаем.

–Курортницы, значит,– вмешался добрый коп.

Мы синхронно закивали.

–А живете где?– не отставал злой.

–Там,– хором ответили мы с Люсей, показав в противоположные стороны.

Чем и поставили на освобождении жирный крест. Слушаясь нормативно-правового акта за номером чего-то там… Так я впервые в жизни прокатилась в полицейской машине.

На самом деле никакой романтики в этой поездке не было. Всю дорогу менты не хотели признавать в нас добропорядочных гражданок, отчего мне делалось грустно и страшно. Я представляла, как, если все вскроется, нас с позором будут отчитывать на линейке. Как в знак нашего увольнения опустят флаг «Чайки». Как вместо положенных оставшихся двенадцати дней я проведу с Антоном всего один вечер, потратив его на сборы и торопливое прощание. Двенадцать дней. Несправедливо, страшно мало.

К счастью, нашим спасением занялась Люся. Она хихикала, симулировала интерес к полицейским будням, просила рассказать историю погонь, интересовалась, настоящий ли пистолет. Плохой коп таял как рафинад в кипятке, хороший покрывался красными пятнами. Я не знаю, сколько мы ехали,– по моим ощущениям бесконечно долго. От Люськиного щебетания, помноженного на глупое гыгыкание Халдыщенко, раскалывалась голова, а от страха разочаровать своей выходкой родителей, бабушку, деканат, лагерное начальство пульс шарашил как ненормальный.

Но переживала я зря. Поездка в отделение оказалась «игрушечной»– чтобы нас проучить. Это мне стало понятно, когда стражи порядка проводили нас в свой кабинет якобы для составления протокола. Налили чай в кружки, покрытые изнутри неотмываемым коричневым налетом. Кинули три сахара, пакетик «Майского», сунули ложку и налили кипятку щедро, с холмиком. Верещавшие от такой подачи в обычной жизни, мы охотно приложились к напиткам. Чай был приторный и оттого жутко противный.

Истинная причина нашего экспресс-освобождения стала ясна мне чуть позже – когда на выходе Халдыщенко, утратив свои полицейские свойства и обретя человеческие, помявшись, всучил Люсе визитку с номером телефона и надеждой на скорую встречу. На визитке Халдыщенко были не только его должность, ФИО и телефон с почтой, но и QR-код, ведущий на его, халдыщенковский, сайт. Халдыщенко хотя и проявил себя прогрессивным и технологично ориентированным ментом, увы, не снискал в Люсе искренних чувств. Она прошипела мне на ухо, что хочет скорее сбежать из мусарни, а я, не успев даже вслух удивиться тому, откуда ей знаком такой лексикон, пошла за ней.

В районе пяти мы уже стояли на набережной. Переливались на асфальте островки блевотины, парочка грязных хиппи из последних сил боролась с хмельным сном и усталостью, теребя гитарные струны.

–Ты что, правда пойдешь с ним на свидание?– спросила я Люсю.

Вместо ответа она начала насвистывать «Младший лейтенант, мальчик молодой», после чего визитка Халдыщенко нашла приют в первой же урне.

Люся подошла к хиппи, попросила две сиги и прикурить. Она не любила, когда ей прикуривают, но сейчас из брезгливости согласилась. Ловя язык пламени сигаретой, Люська наклонилась низко-низко, открывая хиппи-бомжатнику волнительные виды своего выреза. От своей зажгла мою, и было в этой стыковке сигарет что-то такое… Честное слово, было.

Люся затягивалась и выпускала дым колечками. Колечки кружились вокруг ее волос, облитых первым утренним светом. Ее любимый фокус, которому я так и не смогла от нее научиться. Спустя две затяжки она наконец сказала:

–Блин, ну вот не зря же селедка снилась!

Да, я и понятия не имела, что творилось у нее в голове.