Звезда моя - Линн Грэхем Страница 21

Это был Витале, высокий и подтянутый, в черном деловом костюме. Когда она открыла дверь, он как раз собирался позвонить еще раз. Его рука медленно опустилась, и он удивленно взглянул на нее.

— Почему ты дома в солнечных очках? — спросил он.

Вместо ответа, Зара нахмурилась, а Витале сдернул с нее очки. Увидев ее лицо, он замер.

— Что с тобой случилось?! — вскрикнул он.

— Я упала… Торопилась, когда шла по питомнику саженцев, — солгала она.

— Не лги мне. Я чувствую ложь за километр, — предупредил ее Витале, мягко коснувшись ее ушиба. — Скорее похоже, что кто-то тебя ударил.

— Вовсе нет, — промямлила Зара дрожащим голосом. Ее глаза наполнились слезами. — Зачем ты приехал?

В ответ Витале молча бросил на стол газету. Это был тот самый выпуск, где намекали, что она беременна.

— Ах, это… — рассеянно пробормотала Зара. Хотя она читала колонку сплетен только утром, ей показалось, что с тех пор уже прошло сто лет.

— Я не верю, что ты упала. Я хочу знать, кто ударил тебя по лицу. Кто это сделал? — Дыхание Витале было ровным и тихим, но в его пристальном взгляде таилось бушующее пламя. — Думаю, завтра у тебя будет синяк.

От напряжения у Зары сжалось горло, и она не могла сглотнуть. Она чувствовала себя уставшей, расстроенной, почти больной.

— Это не важно.

— На тебя напали. Как это может быть не важно? — требовательно спросил Витале, прерывая ее слабые отговорки. — Кого ты пытаешься защищать?

Он попал прямо в яблочко, и Зара побледнела. Однако привычка хранить строжайшую тайну во всех семейных делах слишком глубоко въелась, и она не могла так легко изменить ей.

— Никого я не защищаю.

— Ты беременна. Кто способен поднять руку на беременную женщину? — гневно продолжал Витале. — А ведь он мог ударить тебя не по лицу, а в живот, и у тебя бы случился выкидыш. Тогда бы ты тоже его защищала?

Загнанное выражение глаз Зары стало еще более явным. Чтобы скрыться от его испепеляющего взгляда, она опустила голову:

— Я не хочу говорить об этом, Витале.

Он сжал ее руку и притянул ближе к себе:

— Я не уйду, пока ты мне не скажешь. Когда на тебя напали, наш ребенок подвергался опасности. Я не могу притворяться, что ничего не произошло.

Когда он напомнил об ответственности перед ребенком, Зара почувствовала себя ужасно виноватой. Она разрывалась между чувством долга перед семьей и перед своим ребенком. Она была так расстроена, что в какой-то момент у нее просто не было сил отстаивать честь семьи.

— Это был мой отец. Доволен?! — с вызовом воскликнула она, высвобождая руку. — Но это ничего такого не значит. Просто он злится и выходит из себя…

— Твой… отец? — Глаза Витале вспыхнули золотистыми искрами. От его сердитого голоса буквально задрожали стекла. Он распахнул дверь.

— Куда ты? — Зара в ужасе бросилась за ним и схватила за руку, чтобы остановить. — Что ты собираешься делать?

Витале взглянул на ее встревоженное лицо:

— Я прослежу, чтобы этого никогда не повторилось.

— Как? Я не хочу, чтобы ты дрался с моим отцом… Я не хочу, чтобы кто-нибудь узнал об этом, это личное! — выдохнула Зара, отчаянно цепляясь за рукав его пиджака.

Витале мягко разжал ее тонкие пальцы. Его суровое лицо выражало готовность защитить Зару, а взгляд был твердым как сталь.

— Я не собираюсь драться с твоим отцом. И не собираюсь никому об этом рассказывать. Это тебе решать. Но я прослежу, чтобы он больше никогда не посмел даже пальцем тебя коснуться, — яростно, но очень тихо произнес Витале. — До встречи.

Оставшись одна, Зара старалась успокоиться, но понимала, что, когда Витале выскажет ее отцу все обвинения, тот выйдет из себя. И начнется настоящий ад, потому что она дала человеку, который и так ненавидел ее отца, еще один повод для нападок и презрительного отношения.

Но потом она всего на миг мысленно вернулась в изящную гостиную, где удар отца чуть было не сбил ее с ног. Нравится ей это или нет, но нужно признать, что Витале прав. Если бы она упала, то, возможно, причинила бы вред ребенку или, не дай бог, случился бы выкидыш. Агрессивность отца ничем нельзя оправдать, для его поведения вообще никогда не было оправдания.

Зара чувствовала себя слишком плохо, чтобы есть. Она прилегла на кровать и вскоре уснула. Ее разбудило возвращение Витале, и она пошла открывать дверь босиком и со спутанными волосами, спадавшими ей на лицо. Она несколько раз моргнула, прежде чем заметила стоящего рядом с Витале отца. Витале был выше его ростом и прямо-таки излучал энергию, поэтому на его фоне Монти Блейк смотрелся бледно, жалко и казалось, что он как-то уменьшился в размерах.

— Твой отец хочет тебе кое-что сказать, — резко сообщил Витале.

— Мне очень жаль, что я причинил тебе боль. Это никогда больше не повторится, — пробормотал отец с энергичностью и эмоциональностью заводной куклы.

— Я не буду делать аборт, — лихорадочным шепотом произнесла она. Ее отец должен знать, что она не готова заплатить такую цену за возвращение в семью.

После этой фразы, раскрывшей перед Витале требования родителей Зары, в его взгляде вспыхнуло яростное пламя.

— Мы поженимся как можно скорее, — произнес он.

Зара смущенно подняла на него глаза. Витале уже знал, что она думает по этому поводу. Он пристально посмотрел на нее, явно бросая ей вызов. В его темных глазах светилась решимость. Она уже открыла рот, чтобы возразить, но потом решила подождать, пока не уйдет ее отец. Витале заставил его прийти и извиниться перед ней. Впервые мужчина попытался защитить Зару, а не воспользоваться ее слабостью, и она чувствовала себя обязанной ему.

— Делайте то, что считаете нужным, — механически заключил Монти Блейк и, повернувшись к Витале, добавил: — Это все?

— Пока да, но осторожнее со мной и с вашей дочерью.

Зара смотрела, как отец поспешно возвращается к лифту, стремясь как можно скорее покинуть ее дом. Она глубоко вздохнула. После его ухода напряжение начало покидать ее.

— Как тебе удалось убедить его прийти сюда?

— Я не убеждал его, а угрожал ему, — признался Витале без тени сожаления в голосе. — Он ужасно боится общественного осуждения и юридической ответственности за свой поступок. Странно, что ты никогда не использовала против него этот страх.

Зара опустила взгляд. До сих пор у нее просто в голове не укладывалось, как можно было назвать ее лгуньей и проблемным ребенком, когда в десять лет она вызвала полицию. Тогда никто не подтвердил ее слова, даже мать промолчала, и в конце концов никто ей не поверил.

— Он и раньше тебя бил, да? — мрачно спросил Витале.

— Это первый раз с тех пор, как я выросла, — нехотя созналась Зара. — Не думаю, что он в состоянии справиться сам. Ему нужна помощь профессионального психолога. Но он ни за что ни к кому не обратится: он не признает, что у него трудности.