Лучший мужчина Нью-Йорка - Триш Уайли Страница 21

– Я говорю не о взрослых развлечениях. Чем ты занимаешься, когда хочешь отдохнуть после работы?

– Бегаю, тренируюсь…

– Да, еще скажи, что гоняешь мяч в парке, подшучиваешь над коллегами и пьешь пиво с друзьями. Когда ты вообще в последний раз что-нибудь из этого делал?

– Когда бои стихали, в лагере мы часто играли в футбол, больше там все равно нечем было заняться.

Как он может так спокойно говорить о войне? Видно же, что она до сих пор его не отпустила и возвращается в ночных кошмарах. Они до сих пор избегали разговоров о том, что его мучит, но, может, при свете солнца… к тому же они стали друг другу чуть ближе…

– Даже писем мне почти никто не писал, – вдруг добавил Даниэль, пока Джи еще не успела ничего спросить.

– Еще скажи, что хотел, чтобы я тебе писала.

– Ты просто не представляешь, как много для военного значит пара строчек. Я не раз замечал, что стоит кому-нибудь получить письмо от полузабытого одноклассника, как он потом два дня улыбается всем подряд. – Даниэль оглянулся в поисках подходящего для пикника места. – Напоминание о доме иногда жизненно необходимо.

– Тебе тоже?

– Я и так отлично все помню, – нахмурился Даниэль.

«И не могу забыть». Вслух он этого не сказал, но Джи и так отлично все поняла.

– Денни, не строй из себя робота.

– Порой мне кажется, будь я роботом, все было бы гораздо проще.

– Иногда ты говоришь ужасные глупости… – Джи невольно задумалась, что сделала бы, если бы знала раньше, как важны для него письма из дома. Даже от тех, кого он не слишком-то жалует. – Если бы я знала, я бы обязательно написала.

– Возможно, в следующий раз я разрешу тебе писать.

– Ты снова куда-то отправляешься?

– Пока что нет. – Судя по тону, Даниэлю это явно не нравилось. – Да и контракт заканчивается через три месяца. У меня есть время подумать, что делать дальше.

– Но ты же уже все решил?

– Морпех всегда остается морпехом.

Джи нахмурилась. Ей совсем не хотелось думать, что он снова куда-то уедет. Тогда она о нем почти не вспоминала, но теперь…

– Ты не только морпех, ты еще и полицейский.

– Да, но корпус – мое призвание, а в полицию меня сосватали еще до рождения.

– Ты не хотел быть полицейским?

– Скажу лишь, что мне потребовалось немало времени, прежде чем я нашел свое место в жизни.

Странно.

– Но раз ты так любишь корпус, почему оттуда ушел?

– А я не уходил.

– Ты перешел в резерв и вернулся домой.

– Так вышло.

– И ты об этом жалеешь? – уточнила Джи, усаживаясь на скамейку.

– Иногда.

Забавно. Это она обвиняла Даниэля в том, что он ничего о ней не знает? Это она ничего о нем не знает, но как же сложно разрушить ту стену недоверия и отчуждения, что выросла между ними за прошлые годы…

– Знаешь, я тут подумала и решила научить тебя правильно расслабляться, – объявила Джи, когда Даниэль протянул ей кусок пиццы.

– Если ты о ванне и ароматических свечах, то лучше сразу забудь.

Джи легонько стукнула его по плечу:

– Не пробовал, но осуждаешь?

– А ты наверняка годами мечтала меня ударить? – улыбнулся он, глядя, как она трясет отбитой рукой.

– И как ты догадался? – Ну вот, теперь одной мечтой меньше. Но кто же думал, что у него такое твердое плечо?

Поймав ее руку, Даниэль легонько погладил костяшки большим пальцем, и пристально посмотрел на нее голубыми глазами, по сравнению с которыми даже небо казалось блеклым и невзрачным.

И в его взгляде ясно читалось обещание.

«Я о тебе позабочусь».

Вот только Джи это было не нужно, она и сама прекрасно могла о себе позаботиться.

Все так же глядя ей прямо в глаза, Даниэль наклонился и поцеловал ее отбитые костяшки.

Черт. И где только пять с половиной лет прятался такой Денни?

– Если хочешь, чтоб тебя еще где-нибудь поцеловали, то…

– Жалко. – Джи взялась за пиццу. – В наши дни кавалерам не часто выпадает возможность проявить свою галантность. Ты же свою упустил.

Даниэль усмехнулся, и Джи пристально на него посмотрела. Она уже привыкла к его загадочной улыбке, как бы намекавшей, что он знает что-то такое, о чем сама она даже и не подозревает, и к тому, что он постоянно веселится за ее счет, но сейчас Даниэль смеялся совсем иначе. Он расслабился, глаза потеплели…

И все это благодаря ей? Чертовски приятно это сознавать.

В ответ Джи тоже улыбнулась, но тут у нее зазвонил телефон.

Посмотрев на экран, она нахмурилась. Черт. Почему именно сейчас?

– Привет, Стью… Нет, спасибо, что позвонил. – Она искоса глянула на Даниэля. – Постарайся удержать его на месте, хорошо? Еще раз спасибо. – Выключив телефон, Джи бросила недоеденный кусок пиццы обратно в коробку и вытерла руки. – Мне нужно идти.

– Я иду с тобой.

Кто бы сомневался.

– Нет, у тебя сегодня выходной и тебе нужно хорошенько отдохнуть и повеселиться.

– Ты два дня работала допоздна, чтобы освободить сегодняшний день. Может, наши представления о веселье и отличаются, но, если я ничего не путаю, идея заключалась в том, чтоб развлекаться вместе.

– Я знаю.

Когда они выбирали время для прогулки, Даниэль проявил поистине ангельское терпение, полностью подстроившись под ее график. Тогда же Джи поняла, сколько раз он жертвовал драгоценными часами сна только ради того, чтобы встретиться с ней между сменами. И стоило ей только об этом задуматься, как она с особенной остротой пожалела, что между ними стоит прошлое.

Но к чему пустые сожаления о несбыточном?

Пока ее не отпустит прошлое, о будущем можно даже и не мечтать.

Подавшись вперед, Джи быстро поцеловала гладко выбритую щеку Даниэля.

– Как только я освобожусь, мы еще наверстаем упущенное, – пообещала она.

– Отличная попытка. – Даниэль поднялся. – Но я сам тебя отвезу, так будет быстрее.

Только не по манхэттенским пробкам.

– Думаешь, я не понимаю, чего ты добиваешься? Но я…

Шагнув вперед, Даниэль положил обе руки на красную ленту, повязанную у нее на талии.

– Мы снова спорим?

– Я не хочу с тобой спорить, – прошептала Джи.

Опустив глаза, она стряхнула с плеча Даниэля невидимую соринку. Как же приятно к нему прикасаться. Даже сквозь одежду.

Но все равно к нему нельзя привыкать.