Строптивая невеста - Вивьен Найджелл Страница 20

— Сегодня все прошло гладко, — отметила Лиз.

— Что именно?

— Удачно ты придумал насчет того, чтобы отложить поцелуи до свадьбы.

— Ты думаешь? — Он пожал плечами.

— А ты и правда такой романтик или придумал это объяснение от отчаяния? — спросила Лиз и прикусила язык.

Зачем она затеяла это обсуждение? Разве ей интересно, почему он не воспользовался ситуацией и не поцеловал ее? Ей только кажется, что он готов воспользоваться любой возможностью, а на самом деле он целует ее только для виду. Как и она его.

Ах, если бы это была правда!

— Отчаяние — движущая сила многих поступков, — ушел от ответа Гарри.

Вот как, кусая губы, подумала она. Ну и пусть! Гарри Батлер — всего лишь туго набитый карман, из которого она получит миллион долларов для приюта. И ради этих денег она выполнит все условия. Будет целоваться с ним, улыбаться, осмотрит все часовни в штате.

В глубине души Лиз уже поняла: миллион долларов не имеет никакого отношения к тому, что она остается в игре. Печальная правда состоит в том, что ей не хочется расставаться с Гарри.

Что с ней происходит? Ее аналитический ум отказывается принять очевидный ответ. Нет, нет и нет. Она не готова к серьезным чувствам. В ее жизни нет места любви. Да и не любовь это вовсе. Просто он заинтриговал ее. Окажись он на самом деле таким, каким расписывают его газеты, она бы забыла о нем через пару минут. Но он не просто богатый баловень судьбы. Он добрый, заботливый. Даже романтичный. А еще красивый и сексуальный, явилась непрошеная мысль, но Лиз решительно отбросила ее.

Когда все закончится, и они больше не будут видеться, ей будет проще забыть Гарри, пыталась успокоить себя Лиз. Но в глубине души она понимала, что никогда не сможет его забыть. Его поцелуи, его горячие руки, его силу и нежность.

Он наклонился к ней. Пальцы его скользнули вверх по ее руке, по предплечью, коснулись нежной чувствительной кожи на сгибе локтя.

— Ты говорила, что не хочешь целоваться. И мне не хотелось навязываться. Ты и так много для меня делаешь.

Ах, вот оно что!

— Может быть, ты передумала? Его глаза озорно заискрились.

Он еще шутит! Если бы его раздирало на части желание, если бы он задыхался от страсти как она, ему было бы не до шуток!

— Я вижу, ты передумала, — тихо проговорил он, и глаза его стали серьезными, — я вижу, ты и сама этого хочешь.

— Разумеется, нет. Мне пора.

Невероятным усилием воли Лиз взяла себя в руки. Распахнула дверцу машины и буквально рухнула на сиденье. Простоявшая несколько часов на солнцепеке машина показалась Лиз прохладным оазисом по сравнению с пламенем, которое сжигало ее изнутри.

Гарри насмешливо улыбался.

— Спасаешься бегством? Давай, док, вперед. Но ты от меня не уйдешь. Я теперь знаю, чего ты хочешь.

Провожая взглядом ее машину, Гарри продолжал улыбаться. Но стоило ей скрыться из виду, как улыбка сползла с его лица. Что за бес в него вселился? Зачем он дразнит ее? Зачем он сам себя наказывает этим неутоленным желанием?

Ни с одной другой женщиной он ничего подобного не испытывал. И никогда больше не испытает. У него единственный выход — избавиться от нее как можно скорее. С глаз долой — из сердца вон. Пора прекратить этот нелепый розыгрыш. Как можно быстрее, иначе будет поздно.

Целую неделю он размышлял, что делать. Встретился с бабушкиным врачом. Это ничуть не прояснило ситуацию. Доктор, как и все вокруг, находился в недоумении по поводу неожиданного выздоровления старой Марго. Никаких гарантий на будущее врач дать не мог. Ее состояние очень шаткое, заявил он. Очень часто у тяжелобольных бывают временные улучшения, а затем вновь наступает кризис.

Гарри задумался, закинув ноги на спинку стула и прихлебывая утренний кофе. Он теперь приходил в кабинет раньше обычного. Здесь так тихо. Здесь он может спокойно думать о Лиз.

Он не может жениться на ней. И не может разрешить ей выйти из игры. Замкнутый круг.

Избегать встреч дальше невозможно. Они не виделись с того дня, как ездили смотреть часовню. Она не звонила и не приходила, он тоже. Наверное, надеется, что он оставит ее в покое. Напрасные надежды!

Бабушка продолжает наседать на него. Необходимо встретиться с поставщиками, заказать цветы, пригласить фотографа. Кстати, этот маленький розыгрыш уже влетел ему в копеечку. Но пусть. Если это поможет поставить на ноги бабушку, он заплатит и больше.

Снаружи послышался стук каблуков. Секретарша пришла на работу. Сейчас офис оживет, наполнится голосами, трелями телефонных звонков, тихим гулом вентиляторов. Пора приниматься за работу. В последние дни он несколько сбавил обороты.

— Это необходимо прекратить, — раздался отчетливый голос Лиз.

Его сердце подпрыгнуло и замерло. Ничего удивительного, он совершенно не ожидал увидеть ее здесь, в офисе компании. Понятно, что он разволновался. Нет, не разволновался, поправил он себя, а просто удивился. Все эти дни он о ней совершенно не скучал. Даже почти не вспоминал. И теперь соблазнительные очертания ее ладной фигурки под костюмом цвета морской волны не произвели на него никакого впечатления. Господи, если бы это было действительно так!

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался он.

Она с размаху шлепнула на его стол газету, потом еще одну и еще. Сразу же бросились в глаза заголовки, а потом он рассмотрел и фотографии. Он и Лиз стоят почти в обнимку, облокотившись на крыло ее машины. А вот и статья, где рассказывается о помолвке.

— Понимаю. Тебе не слишком нравится внимание прессы.

Она стиснула зубы, складка на лбу стала глубже. Ему захотелось поцеловать ее, чтобы эти суровые губы разомкнулись, а горькая линия разгладилась. Но не сделать бы хуже!

— Я требую, чтобы это немедленно прекратилось, — отчетливо произнесла она.

— Невозможно, — ответил Гарри, стараясь думать о бабушке, а не о солнечных зайчиках, играющих в шелковых волосах Лиз. — Пока нельзя.

— Послушай, — стараясь сохранять спокойствие, заговорила Лиз, — я не давала согласия выйти за тебя замуж. Я лишь согласилась притвориться. Ненадолго. Но прошло уже много времени.

— Ну, раз ты так решила, поступай как хочешь, — с вызовом ответил он. — Можешь порвать со мной. Прямо сейчас.

Он поднялся и шагнул к Лиз, нависая над ней, подавляя ее своей мощью. Она растерялась:

— Как это — прямо сейчас?

— Разве ты не этого хочешь?

— Да, но… Ведь, наверное, нужно, чтобы все увидели, что между нами пробежала кошка?

— Зачем? — спросил он, начиная подозревать, что у нее тоже есть какие-то свои причины не желать разрыва. Возможно, она даже не отдает себе в этом отчета.

— Мне кажется, что лучше поссориться прилюдно. Так наш разрыв будет правдоподобнее.