Извержение вулкана - Энн Мэри Уинстон Страница 20

Взгляд Рестона оторвался от Бриджит, и огорчение на его лице сменилось испуганным сожалением.

— О, милая, тогда это я должен просить у тебя прощения. Если бы я знал, куда ты уехала, то обязательно написал бы тебе письмо. Но никто не знал, где тебя искать…

— Понимаю. Мне нужно было сменить обстановку.

Рестон кивнул, глядя на спящего ребенка на руках Фибе.

— Могу себе представить, что ты пережила.

Его пристальный взгляд переместился на сына.

— Как тебе удалось найти ее?

Уэйд коротко рассмеялся.

— Я потратил на поиски немало времени, пока наконец мне не улыбнулась удача — нашел школьную подругу Фибе, получившую от нее открытку с обратным адресом.

— Представляю, каково было тебе, моя бедная девочка, увидеть его снова живым, — обратился Рестон к Фибе.

— Да, я испытала эмоциональный шок. — Фибе казалось, что она ходит по минному полю. — Вам не хочется подержать внучку?

Рестон кивнул.

— Очень.

Сердце Фибе растаяло при виде глаз отца Уэйда.

Сколько в них было восхищения и радости!

Когда Фибе приблизилась к нему, он нежно и очень осторожно взял малышку на руки. Устроил внучку на одной руке, а другой ласково погладил ее по голове.

— Какая же ты красавица! — прошептал он. — Бриджит… Бриджит Доннелли. Превосходное имя. — Он покачал головой, будто не веря своему счастью, и у него на глазах выступили слезы. — Твоя бабушка, вне всякого сомнения, полюбила бы тебя.

Фибе почувствовала стеснение в груди и с трудом переборола себя, чтобы не разрыдаться.

Она не смела поднять глаза на Уэйда, представляя себе, какое сейчас у него должно быть холодное выражение лица. И чтобы не накалять обстановку, она не стала исправлять ошибку Рестона по поводу фамилии дочери. Для этого у нее еще будет время.

Когда Бриджит зашевелилась, Уэйд сказал:

— Погоди, отец, посмотрим, смогу ли я ее успокоить.

Фибе украдкой подняла на него глаза. Уэйд смотрел в другую сторону.

Он взял девочку на руки и положил ее головку себе на плечо. Это был совершенно естественный заботливый отцовский жест, что было удивительно, если учесть, как мало времени прошло с тех пор, когда он впервые взял ее на руки.

Бриджит мгновенно успокоилась, и Уэйд довольно усмехнулся.

— Кажется, она постепенно превращается в папину дочку.

Увидев, что с ребенком все хорошо, Фибе, подчиняясь глупому материнскому инстинкту, немного расслабилась.

До того как появилась Бриджит, она никак не могла понять, почему все родители постоянно тревожатся за своих детей. Первый крик ее ребенка в родильной палате сразу изменил ее точку зрения.

Покопавшись в сумке, она вытащила и вручила Рестону фотоальбом, в котором находились фотографии Бриджит с самых первых дней ее жизни.

— Я привезла вам фотографии Бриджит.

Рестон присел на диван и ласково пригласил ее устроиться рядом с ним.

— Сядь рядом со мной и расскажи мне подробно о ней.

— Думаю, мне стоит присоединиться к вам, — тихо сказал Уэйд.

Фибе снова посмотрела на него, но он даже не взглянул на нее.

Она знала, что он уже изучил все фотографии их дочери, которые были у нее дома, но она еще ничего не рассказывала ему о самых первых днях жизни ребенка.

Чувство раскаяния пронзило ее, и она похлопала ладонью по свободному месту возле себя.

— Это было бы просто замечательно. Я не говорила тебе, что Бриджит родилась в разгар свадебного торжества?

Уэйд застыл.

— Что?

Она потянула его за руку, и он опустился рядом с ней, машинально гладя спинку Бриджит.

Улыбаясь, она открыла фотоальбом. На первой странице красовалась единственная фотография беременной Фибе.

— Эта фотография была сделана в тот самый день, когда родилась Бриджит. Я отправилась на свадьбу своей коллеги по работе, и фотограф снял меня в тот момент, когда я расписывалась в книге гостей. — Она тихо засмеялась. — Хороший снимок он сделал тогда! Последние часы перед рождением дочери.

— Ты начала рожать на свадьбе? — лицо Уэйда приобрело несколько сероватый оттенок.

— Представляешь?! — кивнула она. — Но я была неопытной и сообразила, что к чему, лишь когда уже прошла половина брачной церемонии. А до этого я считала, что у меня всего лишь болит спина от усталости, поскольку весь день провела на ногах.

Рестон расхохотался.

— Спорю, теперь ты никогда не перепутаешь родовые схватки с болью в спине.

За его смехом последовала неловкая тишина.

Фибе тщетно подыскивала слова для ответа.

Забеременеет ли она когда-нибудь снова? Уэйд хотел, чтобы она вышла за него замуж… Но ей было страшно об этом думать. Однако даже если они поженятся, захочет ли он иметь еще детей?

Торопливо отдав альбом в руки Уэйда, она вскочила на ноги.

— Я бы хотела прогуляться.

Ночью, лежа на односпальной кровати в своей комнате, Уэйд вспоминал печаль, которая прозвучала в голосе Фибе в момент, когда она произносила эти слова.

Боже, он чувствовал себя последним подонком. Вместо того чтобы успокоить Фибе и объясниться с ней, он взвалил ответственность решения на ее хрупкие плечи. Неважно, что она сказала «нет». Надо было найти нужные слова и убедить ее в том, что они не могут снова расстаться. Их жизни связаны навсегда! И разве не он виноват в том, что она забеременела тогда? Он — мужчина, а значит, он обязан найти способ сделать счастливыми любимую женщину и их общего ребенка. Им необходимо вместе решить все свои проблемы.

Но почему она так резко воспротивилась идее стать его женой? Он, несомненно, привлекает ее как мужчина. Значит, ее беспокоит что-то другое. Но что именно?

Не способный уснуть, он поднялся с кровати и босиком спустился вниз по лестнице.

В гостиной на кофейном столике лежал раскрытый фотоальбом, который Фибе показывала его отцу. Он взял альбом в руки и стал не спеша просматривать его при свете уличного фонаря, проникавшего в комнату.

— Уэйд?

От неожиданности он чуть не выронил альбом. На нижней ступеньке лестницы стояла Фибе.

— Что ты здесь делаешь?

Волосы ее были распущены. Даже в этой плохо освещенной комнате он мог видеть, насколько они длинные.

Гораздо длиннее, чем полтора года назад.

— Все хорошо? — с тревогой спросила она. Она была одета в рубашку мужского покроя на кнопках, которая едва доходила ей до середины бедра.

— Я не уверен в этом, — медленно проговорил он.