Песня реки - Синтия Томасон Страница 20

Анна вес еще нежилась в деревянной ванне. Час спустя вода была уже только тепловатой, свешенные за бортик волосы почти высохли. Вконец расслабившись, Анна заставила себя выйти из дремоты и взглянула на Филипа, она хотела убедиться, что он спит. Затем вылезла из ванны и завернулась в полотенце. Если кожа в местах ушибов и вокруг ссадин оставалась довольно чувствительной, то по крайней мере боль в мышцах после прогревания стала не такой сильной. Голова хотя и болела, но была куда яснее.

Помня о женской одежде в гардеробе Филипа, Анна решила приступить к осуществлению своего плана. Когда она распахнула дверцы шкафа, послышался скрип петель. Она метнула взгляд в сторону кровати. Филип не проснулся, он даже не шелохнулся. Воистину, спал как убитый. Она с облегчением вздохнула.

Платья оказались все же разных размеров, но отличались ненамного. Оба комплекта предназначались миниатюрным женщинам. Анна со вздохом взглянула на свое тело – пять футов и шесть дюймов – и нахмурилась.

Она вынула самое большое платье из шелка цвета меди и приложила к груди. «Это, может, еще и подойдет». Покрой был довольно удачен: юбка с широкими фалдами от бедер и прямой лиф. Ниже талии шла поперечная строчка, чтобы скрыть микроскопические складочки возле вытачек па животе, так называемые морщинки аккуратности. Лиф окаймляло гофрированное кружево высотой в два дюйма, так что, несмотря на глубокое декольте, грудь должна быть закрыта. И синяки – соответственно.

Анна оглядела платье со всех сторон и заметила бирку, прикрепленную к подкладке с внутренней стороны декольте. Вышитая надпись гласила: «По индивидуальному заказу для Клодетт Бришар». Анна всегда обшивала себя сама, и у нее были все основания гордиться своими способностями, поэтому она оценила и крой, и качество отделки. Держа в руках прекрасный образец искусства модистки, она вдруг почувствовала себя виноватой: она одалживала это шикарное платье без особой надежды когда-нибудь вернуть его. Тем не менее она прицепила платье к наружной стенке гардероба и приступила к выбору шляпы.

– Простите меня, Клодетт, кто бы вы ни были! – пробормотала Анна, добравшись до круглой коробки на верхней полке.

По завершении экипировки Анна повернулась к распахнутой дверце шкафа. Зеркало с внутренней стороны позволяло видеть себя в полный рост. Платье оказалось слишком коротким, чтобы отвечать требованиям моды, и слишком тесным, чтобы чувствовать себя в нем удобно, но Анна решила, что за неимением иного сойдет и это. Главное, что в целом этот наряд отвечал необходимым требованиям. Пышный рукав длиной в три четверти закрывал ссадины на руках, а плоская шляпа с расклешенными полями и большим страусовым пером – большую часть лица.

Анна положила шляпу на пол и, разбирая пальцами спутавшиеся волосы, стала убирать их как можно плотнее. Затем оторвала от платья золотой пояс и приспособила его вместо сетки, чтобы тяжелый пук волос не сползал на шею. Шляпа сидела достаточно ловко, оставалось только прикрепить страусовое перо. Анна принялась вертеть его так и этак, пока наконец не нашла нужное положение. Теперь перо повисало над глазами наподобие козырька.

– Так, – прошептала она, размышляя вслух, – совсем другое дело. Совсем другой человек.

Однако непрекращающаяся боль в висках напомнила ей, кто она на самом деле – девушка, недавно свалившаяся в овраг во время схватки с Джейком Финном.

Солнце, перекочевав на западную половину неба, опускалось к горизонту, когда «Герцогиня Орлеанская» пришвартовалась в Ганнибале. Филип спал уже больше шести часов. Анна осторожно наклонилась к нему, чтобы убедиться, так ли ровно он дышит, как прежде. Она посмотрела на спокойное лицо, копну темных волос, упавших на лоб, и темные ресницы, совсем по-детски касающиеся щек. Морщинки распрямились, напряженные складочки вокруг рта разошлись. Анна подумала, что он выглядит почти юношей, когда не хмурится.

– Простите меня за то, что беру платье, – прошептала она, – и за то, что собираюсь сделать.

Она достала небольшой дорожный саквояж и, вынув из него вещи Филипа, бросила в него свое вывалянное в грязи платье, которое обнаружила на дне шкафа. Анна сунула саквояж под мышку и пошла к выходу.

Она уже собралась покинуть каюту, но в самый последний момент остановилась, заметив небольшой блестящий предмет. Первый раз она увидела эту булавку с бриллиантом во время их знакомства в Ривер-Флэтс. Тогда в ресторане Анна тайно восхищалась изумительной игрой граней на галстуке Филипа Бришара. Сейчас булавка лежала среди груды небрежно разбросанных монет. Анна подобрала ее и, подойдя к окну, поднесла к свету. Ей трудно было даже предположить, сколько может стоить эта прекрасная вещь, но она была уверена – за нее дадут кучу денег.

Анна не сомневалась, что сумма, малоощутимая для Филипа Бришара, но существенная для нее, поможет ей осуществить свой план в Кейп-де-Райве. Если ее маскировка удастся, если ей и дальше повезет, можно разыскать Ирландку. Если ее действительно продали, равно как и вещи из фургона, то за сумму, вырученную от продажи булавки, можно выкупить все обратно.

«Анна, ты прекрасно знаешь, что не должна брать эту вещь, – сказала она себе и положила булавку на прежнее место. – Ты не воровка, даже если мистер Бришар считает тебя таковой».

Анна попыталась отойти от бриллианта, но он не отпускал ее, подмигивая с туалетного столика, маня и соблазняя. «Да что ты в самом деле!» – подстегнула она себя и снова взяла булавку. «На бирке есть адрес мистера Бришара в Луизиане, и ты всегда можешь выслать ему деньги. Рассчитаешься со временем. Возможно, для него эта булавка ничего не значащая безделушка, а для тебя от такой вещицы зависит многое. Жить или умереть. Есть разница?». Анна быстро сунула вещицу под эластичный манжет рукава и позволила ей упасть в раздутый пузырь у локтя. «Во всяком случае, Филип Бришар может не беспокоиться за свою репутацию. Хуже от этого она не станет!» После такого рационального довода она швырнула в рукав еще и несколько монет. «Коль уж решилась, бери больше!»

Для верности Анна еще немного понаблюдала за Филипом. Убедившись, что он спит, она осторожно приоткрыла дверь и выглянула наружу. Время моциона уже прошло, и в прогулочной зоне не было ни одного задержавшегося пассажира. Вероятно, все отправились в город. Анна открыла дверь чуть шире и примерилась к щели, как побыстрее выскользнуть на палубу. Именно в этот момент заходящее солнце неожиданно выглянуло из-за облака, и яркий сноп золотистых лучей ворвался в каюту.