Маска возмездия - Маргарет Макфи Страница 20

Весь дом пришел в волнение. Без сомнения, отец был счастлив видеть ее. Мэриэнн впервые видела его плачущим, когда он крепко прижал ее к себе. Он смотрел на нее так, словно она воскресла из мертвых. Щеки матери, обыкновенно бледные и идеально напудренные, горели пунцовым цветом. Родители обнимали ее с восторгом и радостью. Мать беспрерывно кудахтала над ней, и даже стоявший рядом брат смотрел с облегчением, хотя в его глазах читались невысказанные вопросы. Мэриэнн была рада снова оказаться среди тех, кого любила, и тоже испытывала облегчение. Но вместе с тем чувствовала, как семья снова пытается вернуть ее в клетку, из которой она ненадолго вырвалась, окружить заботой, дающей лишь иллюзию защищенности. Мэриэнн взглянула на плотно задернутые шторы в гостиной, призванные отгородить ее от ночи, от разбойника. Улыбаясь отцу и обнимая мать, она вспоминала о нем, стоящем в темноте, о том, как ее губы горели от его поцелуя.

Мэриэнн изменилась. В ее мире появилось нечто новое, и она абсолютно точно знала, что не вернется к прошлому. Отведя руки за спину, она сняла с пальца обручальное кольцо Пикеринга и спрятала его в карман синего шелкового платья.

На следующий день незадолго до ланча отец появился в гостиной и уселся на софу напротив нее и матери. Брат Фрэнсис устроился неподалеку, и прежде чем мать открыла рот, Мэриэнн поняла, что они будут расспрашивать про разбойника.

— Папа хочет говорить с тобой, Мэриэнн. Расскажи ему все, о чем он спросит. — Кивнув дочери, леди Мисборн выскользнула из комнаты, оставив ее наедине с отцом и братом.

Фрэнсис продолжал стоять, прислонившись к стене.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Мэриэнн? Может быть, следовало остаться в постели? — спросил отец.

— Спасибо, папа. Все хорошо.

— Я должен задать тебе несколько вопросов по поводу того, что произошло в прошедшие дни. Мне не хотелось расстраивать тебя, но есть вещи, о которых я обязан спросить.

По телу Мэриэнн пробежала нервная дрожь.

Отец откашлялся, скрывая неловкость, и продолжил:

— Мама сказала, что… что злодей не… — Он снова откашлялся, стараясь не смотреть дочери в глаза.

Мэриэнн взглянула на брата. Его лицо, словно застывшая маска, ничего не выражало.

— Он не применял насилие к тебе? — наконец проговорил отец.

— Нет. Ничего подобного он не делал. Наоборот, обращался со мной по-доброму.

— По-доброму? — Отец пристально посмотрел ей в глаза, и Мэриэнн заметила, как в его взгляде внезапно появилась неприятная жесткость. Ей стало страшно не за себя — за разбойника.

— Он не причинил мне вреда, — добавила она. — Он принес свечи, чтобы разогнать темноту. А когда я убежала и заблудилась в районе Сент-Жиль, он спас меня от бандитов, которые хотели меня… — Она отвернулась в смущении. — Они собирались… — Она снова встретилась глазами с отцом. — Разбойник спас меня от них.

Мэриэнн заметила, как отец обменялся взглядом с ее братом.

— Я хочу знать о нем все, Мэриэнн. Куда он отвез тебя, что делал. Все.

Она помедлила. Затем неторопливо в самых общих чертах пересказала события последних нескольких дней.

Под конец рассказа она увидела, что отец прикрыл глаза, будто сдерживая порыв какого-то чрезвычайно сильного чувства.

— Что бы там ни было, ты видела его лицо?

Всего одна секунда, чтобы принять решение. Сердце Мэриэнн забилось чаще. Крохотная пауза показалась бесконечной. Она должна сказать правду. Описать его лицо, такое красивое лицо. Особенно зная, как он обошелся с отцом.

— Ты не должна обращать внимания на угрозы злодея, Мэриэнн. Клянусь жизнью, негодяй будет пойман.

Она знала, что делают с разбойниками, когда их удается схватить. Магистрат не станет проявлять снисхождение. Отец проследит за этим.

— Я ничего не видела. Он все время был в маске. — Произнося эту ложь, Мэриэнн не посмела взглянуть отцу в глаза. Ее сердце колотилось все быстрее.

В комнате воцарилась тишина. Мэриэнн ждала, что ее вот-вот уличат во лжи. Но они промолчали.

Так она и сидела, сжав руки на коленях, пришлось даже стиснуть их еще сильнее.

— Он сказал, что похитил меня, чтобы заставить тебя отдать какой-то документ. — Она замялась, но затем продолжила: — Почему ты не отдал его, папа?

— Глупый вопрос, Мэриэнн! — Лицо отца покрылось багровыми пятнами. — Ты всерьез считаешь, что я не отдал бы документ, если бы мог это сделать? — сердито спросил он.

— У тебя нет документа, который ему нужен. — Она не спрашивала, она хотела подтвердить то, в чем была уверена.

— Я не имею ни малейшего представления, о чем он говорит. Этот человек безумен. Требует какой-то старый документ, о котором я ничего не знаю. Да он просто опасный сумасшедший.

— Я говорила ему, что у тебя нет документа.

Отец побледнел. Его глаза расширились, и Мэриэнн уловила в них внезапный испуг.

— Ты говорила с ним о документе… о его содержании?

Мэриэнн увидела, как посмотрел на отца ее брат.

— Нет. Речь шла о том, что документ у тебя, он уверен в этом. Именно потому он захватил меня, но пообещал, что не причинит мне вреда.

— Обещание негодяя. — Отец покачал головой, удивляясь ее наивности. — Слава богу, он испугался людей, которых я послал.

— Он ничего не испугался. А люди, которых ты послал, вели себя совершенно бестолково, несмотря на свои ружья.

— Ты была с ним? — Лицо отца исказил ужас.

Мэриэнн кивнула:

— Они стреляли в меня, а он меня спас, папа. Заслонил собой от пули.

И снова отец с братом переглянулись.

— Ты хочешь сказать, что разбойник ранен?

— Да, его ранили. — Она посмотрела на свои руки, вспомнив тот жуткий миг, когда поняла, что он ранен.

— Тебе нехорошо? — Отец смотрел на дочь так, будто перед ним хрупкий фарфоровый сосуд, готовый разбиться в любую минуту.

До встречи с разбойником она была такой. Но после того, как встретила его… То, что должно было бы сломать, похоже, возымело противоположный эффект.

— У меня все хорошо.

Она смотрела на свои руки и думала, что сказали бы ее родные, расскажи она, как вытаскивала лоскуток рубашки из раны разбойника перед тем, как перевязать его. О том, что произошло между ними потом на складе… и в переулке всего в сотне ярдов от того места, где они сейчас сидели.