Любовь с видом на парк - Линда Джонсон Страница 20

Гостиная была оформлена в нежно-зеленых тонах. Ковер на паркете, картины на стенах, мебель, шторы на окнах — все детали интерьера были подобраны под один и тот же оттенок. Стоя неподалеку от мужа, Марина со скрытой тоской скользила взглядом с одного предмета на другой. Весенние цветы на картине, небольшой хрустальный вазон на журнальном столике, нежный тюль под шторами — роскошь во всех ее проявлениях.

— Моя жена Марина, — услышала она слова мужа, сказанные, как ей показалось, с издевкой. — Вы не так давно общались с ней, правда, в другом статусе.

Да, статус у Марины действительно поменялся, но и только. Как и в прошлый раз, она боялась оторвать глаза от пола и чувствовала себя настоящей трусихой.

— Рады познакомиться, Марина, — буквально проворковала свекровь, и Марина как будто со стороны услышала свой тихий прерывавшийся голос, отвечавший то же самое.

«Еще пара встреч с кем-то из городских богачей, — подумала она, следуя рядом с мужем в соседнюю комнату, за стол, — и я пожалею, что согласилась на этот фиктивный брак». Вовка, наверное, был прав, когда твердил, что общаться следует только с теми, кто тебе ровня. С другой стороны, тогда Марина жила бы с совершенно незнакомым мужчиной. И кто знает, стал бы он с ней деликатничать так, как Леонард Крамов.

Все тот же длинный овальный стол с тонким фарфором, позолоченными подсвечниками с толстыми свечами в них, мельхиоровыми столовыми приборами и тончайшими салфетками — ничего не изменилось. Да и ситуация не сильно поменялась. Марина по — прежнему ощущала себя глупой зажатой Золушкой, по прихоти судьбы внезапно попавшей в местное высшее общество.

В голову пришла мысль, что муж, несмотря на свою специфическую внешность, держится намного уверенней Марины. Впрочем, ему и положено было так держаться: во-первых, вокруг не чужие люди, во-вторых, он с детства привык к положению и деньгам.

— Чем вы занимаетесь, Марина? — вырвал ее из размышлений голос свекрови.

Марина подняла глаза от тарелки, посмотрела перед собой и наткнулась сразу на три любопытных взгляда.

— Повторяю пройденный вузовский материал и веду хозяйство, — ответила она, надеясь, что муж не станет потом высказывать ей за такую вольную трактовку ее жизни в его квартире.

— Учеба — это хорошо, знания всегда пригодятся, — кивнула свекровь. — Но почему вы не наняли помощницу по хозяйству?

— Я привыкла, дома мы с сестрой всегда все делали сами, — Марина понадеялась, что на этом расспросы закончатся, и ей позволят доесть салат на тарелке. Но не тут-то было. Свекровь, похоже, интересовало все о новой невестке.

«Интересно, как она отреагирует, когда ее сын со мной разведется?», — подумала Марина. Мысль неприятно царапнула сознание, но Марина отмахнулась от этого ощущения, прислушиваясь к следующему вопросу.

Род деятельности, образование, планы на будущее, состав членов семьи, развлечения в свободное время — мать устроила Марине настоящий допрос с пристрастием, маскируя его од живейший интерес жизнью сына. Лео пока не вмешивался — черты мать не переступала, о личном не спрашивала. А остальное… Пусть удовлетворит свое любопытство. Лео сомневался, что его семья ещё хотя бы раз встретится с Мариной. Она, кстати, держалась с достоинством, отвечала, не мямля. Хотя Лео прекрасно видел, что ей не очень комфортно в обществе тех, кто богаче ее в несколько десятков раз.

Наконец, расспросы закончились, и мать милостиво позволила членам семьи немного поесть, а затем пригласила в ещё одну гостиную — пить чай.

В их доме никогда не соблюдали «вековые» традиции, по крайней мере, в кругу семьи. Каждый ел, когда хотел, а после еды занимался чем-нибудь, к чему душа ляжет. Но вот при гостях мать вела себя, словно завзятая аристократка. Обед или ужин, затем обязательно чай, потом, в зависимости от погоды, прогулка на свежем воздухе или общение в гостиной. Лео каждый раз с трудом сдерживал усмешку, наблюдая за поведением матери. Свои рабоче-крестьянские корни Лео знал отлично. Дед по отцу был первым, кто «выбился в люди», сначала став партийным служащим, затем не просто сумев выжить в девяностые, а ещё и сколотить себе неплохой капитал. Отец решил уйти в политику, дед поддержал его деньгами и оставшимися связями. Мать же вообще приехала из дальней провинции покорять крупный, по ее мнению, город. Покорила, да. Сердце бизнесмена. А теперь вела себя так, будто за плечами до сотни родовитых предков. Лео не понимал такого поведения, но матери в укор его не ставил. В конце концов, каждый развлекается так, как хочет.

В гостиной Сергей и отец после чая налили себе по рюмке виски. Лео спиртное не пил. И сам не любил, и организм не воспринимал, даже в малых дозах.

Выждав положенные два часа, он поднялся, сообщил, что им пора, и вывел Марину из дома. Хватит, напраздновались. Теперь можно и домой ехать.

Уставшая после общения с излишне говорливой свекровью, Марина уснула, не успели они выехать со двора. Спящая, она выглядела беззащитной и в то же время не такой напряженной. Она больше не боялась сказать или сделать что-то не так. И Лео изредка любовался ею всю дорогу до дома. Чересчур длинную дорогу, надо заметить: Лео специально продлил путь минут на тридцать, давая Марине возможность немного поспать. Ведь приедут — проснется, снова закроется в себе, и снова перед Лео предстанет испуганная Барби, а не живая девушка.

Да, оказывается, и от вынужденных встреч с родственниками иногда бывает польза…