Незабываемая ночь - София Джеймс Страница 20

– Я видела твоего приятеля, только не помню где.

– Я понял, он тебя узнал.

– Он… надежный? – Последнее слово она произнесла шепотом, будто в зале было тихо.

– Позже поговорим. Сейчас надо идти.

Он бросил взгляд на часы в углу. Прошло ровно полчаса с момента ухода мужчины. Больше Шейборн ничего не сказал, быстро встал, бросил на стол серебряную монету и направился к выходу.

На улице лил дождь и светило солнце, так нередко случается летом. Капли оставляли пятна на рясе, затем слились в одно пятно, и ткань стала казаться еще темнее. Селеста с наслаждением подставляла лицо под струи, радуясь дарованной прохладе. Они пересекли пять улиц и вышли на бульвар Мальзерб.

Человек из таверны ждал их в холле и повел к лестнице. Пройдя три пролета, они остановились перед дверью с облупившейся краской – из-под свежего зеленого был виден старый ярко-желтый. Войдя, они оказались в аккуратной, хорошо обставленной комнате.

– Я ждал тебя третьего дня, Шейборн. Аксель сказал, ты попал в лапы Бенета и Шевалье, и тебя будут допрашивать. – Он перевел взгляд на Селесту, окинул с головы до ног и опять повернулся к приятелю.

– Брижит Герен, – произнес Саммер. То, что он не назвал ее настоящим именем, кое-что объяснило. – Она помогла мне бежать.

– Полагаю, лишь для того, чтобы продать кому-то другому подороже.

Селеста с трудом сдержала эмоции.

– Брижит, позволь представить тебе Аврелиана де ла Томбера.

В голове щелкнуло.

– Вспомнила. Вы из людей Кларка. Ваша семья владеет самым дорогим особняком на улице Фобур Сен-Оноре. Вы один из немногих аристократов, не пострадавших от террора.

– Впечатляюще. – Де ла Томбер улыбнулся и стал почти так же красив, как Саммер. Селеста никогда не встречалась с мужчиной лично, но слышала о нем немало. Коварный и умный, он не раз разыгрывал партии в сотни раз более опасные, чем она. Однако сейчас он выглядел озадаченным. – Тебе лучше остаться здесь на день-другой, пока они не успокоятся немного. Я приду не раньше следующего утра, так будет разумнее. В кухне есть еда и хорошее вино. Наши люди уверены, что ты уже сбежал из Парижа, но есть и другие, которые настаивают на обратном. Им известно, что ты ранен. С пулей в бедре далеко не уйдешь, верно?

– Мне уже лучше. Простая царапина.

– Учитывая богатый опыт людей Бенета, сомневаюсь, что они промахнулись бы. – Он оглядел рясу и бритую голову Шейборна. – Личность набожного католического священника обладает определенным влиянием. Надеюсь, ты знаешь молитвы.

– В церкви полно тех, кто хулит Наполеона, Лиан, и немало храмов, где можно получить убежище и задать несколько вопросов.

– Уэлсли предлагает высокую награду тому, кто спасет тебя от французов. Надеется, ты сможешь сам получить ее, если доберешься до границы с Испанией…

Шейборн жестом остановил его.

– Я еще не решил, куда нам направиться.

– Значит, вы уходите вместе? – На лбу появилась складка между бровей, но это стало единственным проявлением недовольства. – В столе есть деньги, оружие в тайнике за картиной, на которой изображены лодки. Если я тебе понадоблюсь, ровно в восемь вечера зажги свечу на окне, выходящем на улицу, и я приду.

– Благодарю, друг.

– О, вот еще что. Мадам Дебюсси просила, если я вас увижу, передать вам это, мадемуазель Герен. – Он повернулся к столу, взял книгу и протянул Саммеру.

Так де ла Томбер осведомлен о ее знакомстве с Кэролайн? От этого сердце глухо стукнуло и упало.

Она смотрела на дневник отца. Селеста узнала бы его обложку из тысячи. Первым желанием было рвануться вперед, схватить дневник и прижать к груди. Чтобы не закричать, Селесте пришлось прикусить зубами мягкую плоть щеки.

Когда де ла Томбер ушел, Саммер передал ей дневник, и она убрала его под куртку. Теперь она будет мечтать, как останется одна и откроет его. Но позже. Читать то, что написал отец, надо в определенном настроении, имея в запасе достаточно времени. Сейчас она счастлива уже тем, что держит дневник отца в руках.

Аврелиан не доверял Селесте, Шейборн это понял, причина была в чем-то для него неизвестном. От него не укрылось, как яростно пульсировала вена на ее шее. Он сам старался не позволять себе столь сильных чувств и, видя их в других, испытывал неловкость.

С одной стороны, было бы разумно уехать из Парижа незамедлительно, до наступления темноты. Будь он один, непременно так и сделал бы, но Селеста выглядела изможденной, синяки под глазами при ярком свете стали фиолетовыми. На подбородке ссадина, порез на носу. Сейчас в ней не осталось ничего от той хладнокровной, смелой женщины, которая вошла в темницу Шевалье и спасла его. Она была потерянной и раздосадованной. И еще совсем юной. В синих глазах мелькали тысячи мыслей, одной из них было достаточно, чтобы вызвать беспокойство, прежде чем ей удастся их завуалировать.

Будь перед ним не Селеста, он протянул бы ей руку и помог успокоиться, но с ней надо вести себя осторожно, они вызывали друг у друга множество противоречивых чувств.

– Тебе надо поспать. Я буду дежурить первую половину ночи.

Был ранний вечер, от горизонта вдали на них опять надвигался дождь.

Шейборн был рад, что Селеста не стала спорить и, не ответив, отправилась в спальню. Шаги ее были почти бесшумными. Оставшись один, он наконец позволил себе расслабиться.

– Господи, помоги мне, – прошептал он, резко выдохнув. Он молил не об ослаблении боли, а о помощи в борьбе с искушением. Он вспомнил ее алые губы и розовый сосок, ставший видимым из-за откровенного выреза лифа, мужчину, который жадно впился ей в грудь.

«Вожделение – бальзам для любой истерзанной души, майор, верь мне».

Он почти три года не прикасался к женщине. С легкостью сделанное предложение Селесты не могло оставить равнодушным здорового мужчину. Он понимал, что для нее это ничего не будет значить, она сама сказала, что это легкий способ заполнить пустоту.

«Вам не стоило так думать, месье. Мир был открыт для меня, в нем меня ждали встречи с множеством любовников».

Гнев немного заглушил желание. Встреча с Селестой была неприятна Лиану де ла Томберу, Шейборн видел это по лицу друга.

Селеста не сомневалась, что убила бородатого мужчину в том подвале, а Шейборн был почти уверен, что нет. Бросив перед уходом взгляд на его тело, он заметил, как шевельнулись пальцы и вена на шее пульсировала.

Гай Бернар. Ее муж, бандит и животное. Он все видел своими глазами. Когда тонкий шелк приоткрыл тело Селесты, на коже отчетливо проступали синяки. Следы насилия или страсти?

При всей худобе она обладала весьма соблазнительными формами. Фигура ее стала более женственной за те годы, что они не встречались. Шейборн покачал головой, прогоняя мысли и радуясь тому, что просторная одежда не выдала реакцию его тела.