Надежды леди Коннот - София Джеймс Страница 20

Ричард любил своего отца – и Сефора тоже его любила. Герцог был хорошим человеком, настоящим мужчиной, добрым, честным и порядочным. Ее глаза наполнились слезами. Она заплакала, а Ричард положил руки ей на плечи, прижал ее к своей груди и сказал, как любит ее.

– Любимая, как хорошо, что мы есть друг у друга. Мы все переживем, обещаю. Папа бы этого хотел.

Ее родители, обычно ревностные сторонники приличий, дружно отвернулись, погруженные в собственное горе, а Мария стояла рядом, ломая руки.

– Не сомневаюсь, что переживем, Ричард. – Сефора подумала, что в ее словах нет того, на что надеется и в чем нуждается ее жених, но она просто не могла заставить себя сказать большего.

Все смешалось. Горе должно было сблизить их, а она чувствовала, что все сильнее отдаляется, словно шляпа, которую уносит ветер… Тесемка лопнула, и связь разорвана.

Конечно, она понимала, что никому ничего не может сказать – ни Ричарду, ни родителям, ни Марии, потому что скорбное известие о кончине дяди Джеффри влекло за собой множество ритуалов, которые займут следующие дни и недели.

Похороны герцога.

Ей придется оставаться рядом ради Ричарда. Скорее всего, герцога похоронят в загородном поместье Уинбери. Она будет стоять рядом с Ричардом и изображать любящую и заботливую спутницу.

Другого выхода нет.

От резкого мускусного аромата одеколона Ричарда у нее заболела голова.

– Не желаю слушать, что вы говорите. Ни ходить так, ни одеваться так я не буду, потому что не хочу! А уж это я точно не надену!

Час спустя Фрэнсис, сидя в библиотеке, слушал доносившиеся из холла крики. Перепады настроения юной кузины и ее капризы нависали над домом большой черной тучей. Он понятия не имел, как управляться с вечно угрюмой и недовольной девочкой. Во всяком случае, укротить ее не могла и нанятая им гувернантка. Фрэнсис тяжело вздохнул. Что-то необходимо изменить, причем быстро.

У миссис Селии Биллингхерст были превосходные рекомендации; кроме того, она обладала дополнительным преимуществом, так как была кузиной его покойной тетки. Очень дальняя родственница, но все же… Она обладала всеми достоинствами надежной и опытной гувернантки, однако ее маленькая подопечная буквально вила из нее веревки. Фрэнсис думал, что надо вмешаться и наказать Анну, но он никак не мог себя заставить выйти к ним. Наконец спор прекратился.

День начался плохо, а заканчивался еще хуже. А ему хотелось думать об одном: о доброте Сефоры Коннот в саду. Он покачал головой и стал вспоминать прикосновение ее руки, очертания ее губ и голубые глаза, которые наблюдали за ним с тем же изумленным узнаванием, какое пробуждалось в нем самом.

Она вскоре выходит замуж. Она – плод воспитания светского общества. Она, такая порядочная, искренняя и добрая, слишком хороша для него. Именно такие рассуждения заставили его сегодня раньше времени покинуть дом Уэсли.

Однако вечером у него нашлись другие доводы, куда более веские. Никогда в жизни его еще так не влекло к женщине – до того, как он встретил добрую и грустную леди Сефору Фрэнсис Коннот.

Почему он не встречался с нею раньше? Он вернулся из Америки больше семи месяцев назад. Конечно, светское общество все меньше привлекало его, но он был совершенно уверен, что не видел ее ни на одном из балов, которые посетил. Их дороги ни разу не пересекались.

Когда он прыгнул с моста в Темзу, он тоже по-настоящему ее не видел; заметил лишь вспышку голубых глаз и услышал испуганный вскрик. Шляпка Сефоры слетела, и ее тут же подхватил ветер.

Но теперь он никак не мог прогнать из головы ее образ и ощущения от прикосновения к ней. Дьявол! Он шире распахнул окно. Потом понял, что этого мало, схватил сюртук и шляпу и вышел из дому.

Свежий воздух и быстрая ходьба помогут ему немного развеяться. Он понимал, что уже поздно, однако решительно зашагал прочь от дома.

* * *

В пабе «Уайт» было многолюдно. Фрэнсис заказал бренди. Он заметил за одним из столиков Адама Стивенейджа. Молодой человек сидел один и продолжал пить. Фрэнсис подошел к его столику и сел напротив.

– Хотите знать, почему я спрашивал о Хаттонс-Лэндинг? – Несмотря на количество спиртного, Адам, казалось, оставался в сравнительно неплохой форме.

– Да, такой вопрос приходил мне в голову.

– Сет Гринвуд, который погиб при вас, – мой двоюродный брат.

– Ясно.

– И я хотел точно знать, что случилось, чтобы, так сказать, упокоить его душу.

– Вы, конечно, слышали, что говорят?

– Да, милорд, но мне кажется, что история о многом умалчивает. Видите ли, я неплохо знал Сета и могу сказать о нем одно: его нельзя было назвать беспечным. Кроме того, я был знаком и с Ральфом Кеннингсом.

Упоминание последнего имени заставило Фрэнсиса мысленно вздрогнуть, но он заставил себя молчать.

– Я поехал в Хаттонс-Лэндинг навестить могилу кузена. Хотел разыскать там вас, но вы уехали из города. В глушь, как мне сказали, и ружье прихватили с собой. Через несколько недель в одном из многочисленных каньонов нашли труп Ральфа Кеннингса. В него стреляли три раза. Два раза в коленные чашечки и один раз в голову. Убийца был метким стрелком. Разве вы, милорд, не служили в британской армии и не были снайпером?

– Мистер Стивенейдж, от тех мест до Хаттонс-Лэндинг далеко, да и произошло все уже давно.

– Тогда объяснитесь… ради Сета.

К собственному удивлению, Фрэнсис понял, что разговор о Хаттонс-Лэндинг уже не вызывал у него удушья, как обычно. Может быть, все дело в прямолинейности вопросов Стивенейджа. Превыше всего остального он хотел узнать правду. А может, на один день достаточно мучительных воспоминаний? Его организм уже не реагировал на привычные слова. Как бы там ни было, он сел поудобнее и снова очутился на берегах Флинт-Ривер в Джорджии, ощутил холодное дыхание зимы. Вдали синели отроги Аппалачских гор.

– Мы с Сетом застолбили золотоносный участок и набрели на богатую жилу. А потом нашли еще одну жилу, которую стоило исследовать. Она располагалась параллельно берегу реки, поэтому мы были избавлены от изнурительной работы. Все шло хорошо, пока не объявился Кеннингс и не потребовал взять его в долю.

Перед его мысленным взором возникли бревенчатая хижина и дощатая платформа; на берегу лежали кучи шлака. В промывочных лотках посверкивали крупицы золота…

– Он знал, что предприятие начинает приносить прибыль, а Сет был не из тех, кто готов молчать о новых находках.

Стивенейдж покачал головой:

– Да, похоже на моего кузена. Он всегда был авантюристом, искал жизнь, далекую от той простой и легкой, какую он вел в Англии.

Фрэнсис кивнул:

– Мы стояли на отвале, как вдруг платформа обрушилась и над водой загремели выстрелы. Одна пуля попала Сету в плечо. Тогда шел сильный дождь, вода в реке поднималась. Я прижимал его к себе, пока он не перестал дышать. 4 С. Джеймс «Надежды леди Коннот»