Обреченная на счастье - Елена Богатырева Страница 2

— Что стряслось? — спросила я, поглядывая на включенный компьютер и всем своим видом показывая, что именно теперь востребована издательством, как никогда.

— Ал, все так плохо, — сказала Лялька и капнула на пол заготовленной за дверью слезой.

— В какой области? — поинтересовалась я.

— Муж!

Священное слово пронзило пространство комнаты, и мы на некоторое время замерли, давая ему возможность угнездиться где-нибудь под потолком.

— Что с ним?

— Он меня совсем не любит!

— Давно? — спросила я скептически.

Ляля что-то подсчитала в уме:

— Неделю.

— А что случилось?

— Выставка у меня случилась, — покосилась на меня Ляля. — Ал, как ты не понимаешь? Он меня совсем не любит, потому что у меня не хватает на это времени, — пояснила она немного раздраженно.

— Не любит в смысле?..

— Ага.

— Ага! — сказала я. — А в выходные?

— В выходные — дети дома. Я уже забыла, когда они засыпали раньше нас. Никакого уединения. А так хочется любви… — На последней ноте голос ее залился нежной трелью и упорхнул в другую октаву.

Думаю, Ляльке хотелось не только любви, но еще и маслица подлить в поскрипывающие время от времени колеса супружеской колесницы, которая, ко всему прочему, тащила и финансовое благополучие ее фирмы. Но мне все равно стало ее жалко.

— И что я могу…

— Ал, ты не могла бы взять на себя в воскресенье моих умников?

— Сюда? — Дракон, словно понимая, о чем идет речь, вырвался из Лялькиных рук и собрался лезть под диван.

— Нет. Мы обещали сводить их в ЦПКиО, покататься на водных велосипедах.

И Лялька принялась расписывать красоты городского парка, где мне предстояло угробить свой воскресный день. Однако говорила она так увлеченно и искренне, что через три минуты я поверила, будто это лучшее времяпрепровождение для меня, для любого нормального человека и, конечно же, для Ляльки тоже, когда у нее не возникает проблем с исполнением супружеского долга.

— Ну что? — спросила она, закончив живописания.

— Ладно, — согласилась я, вспомнив о том, что, кроме Ляльки, у меня никого нет в этом городе, а мне тоже когда-нибудь может понадобиться помощь. Вдруг я заболею? — Только давай точно оговорим время. Мне еще работать нужно будет в этот день.

Расписание она достала из сумочки, стало быть, не сомневалась, что я соглашусь. Следуя ему, нужно было в двенадцать забрать детей, три-четыре часа провести с ними в парке, посетив все его аттракционы, час проторчать в кафе, три часа — в кинотеатре.

— У вас что, видик сломался?

— Да нет. Они ведь дети. Они даже не знают, что такое кино. Я им недавно рассказала, как мы с папой в молодости туда бегали, вот они и загорелись. Им интересно. Сходи с ними в «Стереокино» на Невском?

— Так это же не по дороге, — заикнулась было я, но Лялька уже протягивала мне несколько купюр на предполагавшиеся развлечения.

— Доедете на такси.

Я пересчитала деньги: моя месячная зарплата.

— Не хватит — добавь. Я потом отдам.

— Ты так дорого ценишь свою любовь?

— Ах, она того стоит, — пропела Лялька совсем другим тоном. В нем уже чувствовалось предвкушение воскресного дня, прочность связей Гименея и воскрешение деловой активности фирмы.

— Ладно, — заявила я, — только если дождя не будет.

Могу и я, в конце концов, покапризничать?

— Дождя не будет, — легко согласилась Лялька, подтянулась на цыпочках, чмокнула меня в подбородок и упорхнула.

Дождь начался вечером. Проливной. С молниями и громом. Он обрушился на город с такой яростью, словно это его пытались заставить завтра выгуливать Лялькиных детей. Я ворочалась в постели с боку на бок, потому что при каждом ударе грома Дракон, спасающийся от грозы под моим диваном, жалобно завывал и тявкал. Спать было невозможно. Единственное, что меня утешало, что Лялька сейчас тоже ворочается рядом с любимым мужем и думает только о том, когда же, черт побери, прекратится этот проклятый дождь.