Приключения в Берлине - Барбара Картленд Страница 19

Ему, кроме этого, удалось тогда предать в руки правосудия чрезвычайно опасную банду преступников, намеревавшихся захватить власть любыми средствами.

Большая часть проведенной им операции не была предана огласке. Ее результаты были известны только министру иностранных дел и хранились в особой папке с пометкой «Совершенно секретно».

За участие в этой рискованной операции лорду Брэйдону был вручен подарок от китайского ученого, который изобрел специальные таблетки для использования в борьбе с криминальными элементами.

Ученый сказал, что они могут оказаться бесценными в его будущих операциях.

— Смею надеяться, подобных больше не будет! — выразил свое искреннее восхищение лорд Брэйдон.

— — Невозможно знать заранее, милорд, — ответил ученый. — Ну а этим своим открытием я очень горжусь.

— Расскажите мне об их действии, — попросил лорд Брэйдон.

— Эти таблетки действуют на мозг человека таким образом, что внешне он кажется совершенно нормальным и способен выполнять свои повседневные обязанности, хотя совершенно не осознает происходящего.

— Но как это возможно? — изумился лорд Брэйдон.

— Человек на какое-то время становится буквально марионеткой, куклой, управляемой лишь привычками, а не разумом, которым человек руководствуется в обычном состоянии.

— Невероятно! — воскликнул лорд Брэйдон.

— И что немаловажно, — объяснял далее ученый, — когда действие таблеток прекращается, человек не догадывается, что с ним происходило нечто необычное.

— Мне кажется, в опасной ситуации это может оказаться очень полезным, — улыбнулся лорд Брэйдон.

Он принял эти таблетки как бесценный дар, но до сей поры у него не было случая воспользоваться ими.

Однако дальновидный Уоткинс взял их на этот раз, полагая, что здесь, в Германии, они могут пригодиться.

И, как всегда в таких случаях, мозг лорда Брэйдона начал работать как хорошо отлаженная машина.

Мысленно он уже нарисовал план действий на каждом этапе.

Прежде всего необходимо было получить приглашение на обед от капитана Эдерснаера.

Этот барьер он преодолел, вновь использовав имя принца Уэльского в записке, которую Уоткинс доставил в дом на Дахлерн-штрассе.

Он дал понять капитану, что очень желает видеть его, прежде чем покинуть Берлин, а также сообщил, что привез для него послание от первого лорда Адмиралтейства и от принца Уэльского.

Кроме того, приглашал его на бокал вина к себе в апартаменты после обеда у капитана, если тот сочтет это возможным.

В конце он добавил:

Вы должны извинить меня за то, что я не ногу пригласить вас на обед, поскольку, не предполагая устраивать приемы в короткое время пребывания в Берлине, я не сделал соответствующих приготовлений.

Но я считаю в то же время неразумным для нас беседовать на подобные темы в публичном месте.

Он не сомневался, что это по крайней мере заинтригует капитана, тем более, что он сделал на конверте надпись: «Конфиденциально и лично».

Уоткинс вернулся от капитана с приглашением на обед.

Он также получил информацию о расположении помещений внутри дома и об обслуживающем персонале.

Слуги капитана были довольно стары и глуховаты.

Уоткинс предположил, что они либо давно находятся на службе у капитана, либо наняты из-за дешевизны.

Лорд Брэйдон полностью разделял эти соображения.

Он с удовлетворением узнал, что, когда Уоткинс пожелал чего-нибудь выпить в ожидании ответа, дворецкий провел его вниз на кухню.

Кухня показалась ему старомодной.

В числе других слуг он увидел лишь кухарку, поваренка и старика, приносившего дрова и уголь для готовки.

— Кухарка рассказала мне, — поведал Уоткинс, — что она вместе с мужем, дворецким, содержит весь дом, а их господин в настоящее время пребывает в одиночестве, ибо жена его осталась за городом.

Лорд Брэйдон нашел все это чрезвычайно благоприятным.

— Думаю, — сказал он, — там сейчас суетятся накануне прибытия гостя.

— Я уверен в этом, милорд, — рассмеялся Уоткинс. — Капитан оказался не слишком приветливым, когда вручал мне ответ.

«Просите своего господина, — сказал он мне, — явиться ровно в восемь часов. Обед не может быть хорошим, если люди опаздывают!»

— Каким он показался вам человеком? — поинтересовался лорд Брэйдон.

— Очень немецким, милорд, и не джентльменом, так сказать.

Лоилия слушала все это с широко раскрытыми глазами.

— Я не думаю, что капитан — тот человек, который… изобрел орудие, но, возможно, он отвечает за его… охрану и секретность.

— Готов согласиться с этим, — сказал лорд Брэйдон, — но мы, разумеется, узнаем об этом больше, когда найдем вашего отца.

Она одарила его благодарной улыбкой.

Он подумал, что не многие знакомые ему женщины могли бы так самозабвенно сосредоточиться на спасении своего отца, или мужа, или даже возлюбленного, как Лоилия.

Она была готова ради этого даже рисковать своей жизнью.

Но об этом ему еще предстояло думать.

По настоянию Лоилии они наняли экипаж и поехали вдоль Дахлерн-штрассе.

К счастью, там было большое движение, и их экипаж мог медленно проехать мимо интересующего их дома, не привлекая внимания.

По выражению лица Лоилии лорд Брэйдон понял, что она посылает свои мысли отцу.

Девушка окончательно уверилась в том, что он находится здесь, в подземной части дома.

Она ничего не говорила, пока они не удалились от этого места.

— Он — там… — сказала она наконец, — и у меня такое чувство, что он… становится все слабее. Если мы не… спасем его завтра… то можем опоздать.

Голос ее задрожал, и лорд Брэйдон нежно взял ее руку.

— Мы приложим дьявольские усилия — простите меня за выражение, — но мы не в силах сделать больше, чем возможно в данной ситуации.

— Да… конечно… я знаю, — сказала Лоилия.

Ее пальцы дрожали в его руке, будто маленькая птичка, трепещущая от страха.

— Единственное, в чем я уверен, — сказал он, подумав, — так это в том, что мы должны верить в успех, иначе вокруг нашего предприятия может создаться неблагоприятная атмосфера.

Лоилия в изумлении посмотрела на него.

— Значит, вы понимаете… вы действительно… понимаете это!

— Я пытаюсь понять вас и допускаю, что вы обладаете исключительной интуицией, когда дело касается вашего отца.

— Когда будете обедать с капитаном, — сказала она, сжимая его руку, — вы не забудете молиться о том, чтобы нас с Уоткинсом никто не услышал?